Донна Леон - Кража в Венеции

ACTV…^[14] Они успели стать ее частью, осталось лишь отрастить жабры. Естественно, если кто и знал все тонкости местной «водной» бюрократии, то это Фоа и ему подобные.

Водитель улыбнулся; так учитель улыбается самому тупоголовому ученику – ласково, жалостливо и снисходительно.

– Думаете, все эти восемь отдельно взятых комитетов хоть что-нибудь решат?

Брунетти посмотрел на водителя, и тут его осенило:

– А ведь только единодушное решение остановит корабли!

Этот вывод заставил Фоа улыбнуться еще шире.

– Можно бесконечно обсуждать и взвешивать все за и против, – сказал он, не скрывая восхищения столь изящным ходом: привлечь к решению проблемы такое количество государственных учреждений. – И при этом получать зарплату, ездить за границу «для обмена опытом», проводить собрания и обсуждать проекты и планы! – И добавил, вспомнив недавнюю статью в Il Gazzettino^[15]: – А еще – нанимать собственных жен и детей в качестве консультантов.

– И подбирать небольшие подарочки, которые нет-нет да и падают со стола какой-нибудь судоходной компании? – предположил Брунетти, прекрасно понимая, что подает своему коллеге в полицейской униформе дурной пример.

Улыбка Фоа потеплела, но он не стал отвечать, лишь указал в сторону набережной узкого канала:

– Вам туда! Немного не доходя до моста. Зеленая калитка.

Комиссар махнул рукой, благодаря его за то, что подвез, и за подсказку. Мгновение – и мотор снова завелся. Обернувшись, Брунетти увидел, как полицейский катер разворачивается по широкой дуге и уплывает по каналу в обратном направлении.

Комиссар отметил про себя, что мостовая мокрая и возле домов, мимо которых он проходил, большие лужи. Любопытства ради он подошел к краю рива и посмотрел вниз, на воду; до нее было не меньше полуметра. Нижняя точка отлива… Аква альта^[16] ни при чем, да и дождя давно не было. Остается единственное объяснение, как сюда попала вода – ее «расплескало» проходившее мимо судно. И после этого их всех – его, Брунетти, и остальных граждан Венеции, которых городская администрация считает имбецилами, – пытаются убедить в том, что корабли не разрушают городской фундамент?

Разве большинство людей, принимающих такие решения, не венецианцы? Разве это не их родной город? Разве их дети не ходят в местные школы и университеты? Возможно даже, во время заседаний чиновники разговаривают на венециано…

Брунетти рассчитывал, что по дороге к библиотеке вспомнит и прилегающие к ней дома, но нет, память так ничего ему и не подсказала. Не смог он вспомнить и того, всегда ли библиотека Мерула располагалась именно в этом палаццо^[17]: это была задача скорее для какого-нибудь Аркивио сторико^[18], а не для полиции, в архивах которой нет документов, составленных в прошлом тысячелетии.

Зеленая калитка была открыта, и, войдя в нее, Брунетти подумал, что все здесь кажется ему знакомым, хотя на самом деле внутренний дворик эпохи Возрождения ничем не отличался от сотен других венецианских двориков – с крыльцом и наружной лестницей, ведущей на второй этаж, и старинным колодцем под металлической крышкой. Колодец был каменный, и Брунетти просто не мог не подойти и не полюбоваться прекрасно сохранившейся резьбой: несколько пар пухленьких ангелочков, поддерживающих семейный герб, которого комиссар не узнал. Некоторые крылья не мешало бы подновить, но в остальном орнамент был в отличном состоянии. «Вероятно, четырнадцатый век», – прикинул Брунетти. В том месте, где металлическая крышка соприкасалась с камнем, по всей окружности колодца была выложена резная цветочная гирлянда. Поразительно, но ее Брунетти вспомнил сразу – чего не скажешь об остальном.

Комиссар направился к крыльцу, широкие мраморные перила которого были украшены резными львиными головами, каждая размером с ананас. Он поднялся по ступенькам, мимоходом погладив парочку из них. Первый лестничный пролет привел Брунетти к двери, рядом с которой, на стене, висела новая латунная табличка: «Библиотека Мерула».

Брунетти шагнул в здание, в прохладу. К этому времени на улице заметно потеплело, и он уже начал жалеть о том, что надел шерстяной пиджак, но тут внезапно ощутил, как высыхает пот на спине.

В небольшой приемной сидел за столом молодой мужчина с модной двухдневной щетиной; перед ним лежала раскрытая книга. Он посмотрел на Брунетти, улыбнулся, а когда тот подошел к столу, спросил:

– Могу я вам чем-то помочь?

Брунетти --">