Сьюзен Хилл - Остров забвения

рядом с ней на заднем сиденье машины, держал ее за руку и не говорил ни слова, пока не заговаривала она. Они ехали быстро и без остановок, но им теперь не надо было гнать к Саймону на всех парах. Все уже случилось. Они приехали как раз к тому моменту, когда его на каталке вывозили из операционной обратно в палату. Вышедший прямо за ним врач, все еще в хирургическом костюме, жестом показал им следовать за собой в пустой холл. Они с Кироном встали, Кэт присела на единственный стул.

— Боюсь, я не мог ждать, пока вы сюда доедете. Время играло решающую роль — инфекция в его руке распространялась очень быстро, и, если бы я не добрался до нее, он бы мог умереть от сепсиса. Все было очень плохо.

— Так что вам пришлось ее ампутировать.

— У меня не было выбора. И это какое-то безумие, потому что я был совершенно уверен, что спас его руку. Это заняло много времени, но сработало. Все шло так, как я планировал, и выглядело лучше, чем я смел надеяться.

— А потом это.

— Риск сепсиса всегда существует, как бы осторожны мы ни были.

— Я постоянно говорю людям, что, когда дело касается инфекции, им безопаснее находиться вне больницы, чем внутри нее.

Хирург пожал плечами. Он выглядел измученным — серое лицо, темные круги под глазами. Было уже сильно за полночь.

— Вы можете пройти и быстро взглянуть на него, но, скорее всего, он не поймет, что вы пришли.

— Но с ним все будет в порядке? — Это был первый раз, когда заговорил Кирон.

— Да. Источник инфекции устранен, и мы накачали его самыми сильными антибиотиками, что у нас есть, мы их очень редко используем. Температура спала. Так что да, он будет в порядке. Не уверен, когда смогу выпустить его из отдела интенсивной терапии, но не вижу причин, которые могли бы помешать ему вернуться домой через пару недель. А потом начнется…

— Физиотерапия?

— Да, но больше подготовка к протезированию. Они хотят начать, как только станет безопасно. Я направлю его в лучшее отделение, специализирующееся на этом. — Он выпрямился. — Завтра, — сказал он. — Я без сил.

После ухода доктора они помолчали еще несколько минут. В помещении операционной было тихо. Только отделение экстренной хирургии работало в такой час, и сейчас там никого не было. В больницах редко бывает так спокойно. Кирон протянул ей руку.

— Слушай, ты наверняка хочешь увидеть его, но только не сегодня. Он даже в себя не пришел. Я позвонил на работу и сказал, что завтра не приеду, но меня могут вызвать, если будет что-то срочное. Так что, думаю, стоит найти нам отель. Поедем туда, выпьем, съедим, надеюсь, хотя бы по сэндвичу и завтра утром первым делом вернемся сюда. И, — он положил руку ей на ладонь, — ничего такого. Два номера.

— Я не…

— Я знаю. Я тоже. Пошли, сегодня ты уже ничего не сможешь сделать, и тебе нужно поспать.

Сетевой отель оказался всего в миле от них. Там было чисто и удобно, у них были номера и работающий бар. Кэт, которая следовала за Кироном к столу, чувствовала, будто она плывет, а не идет по твердой земле. Она спрятала свои чувства по поводу Саймона в тайное место в голове, которое доктора обычно держат специально для таких случаев. Когда ты не в состоянии сразу разобраться с чем-то шокирующим и ужасным, ты быстро учишься пристраивать это куда-то. Но не хоронить. Так накопившиеся проблемы начинают гнить.

Кирон принес две большие порции виски и кувшин с водой. Поздний ужин был доступен до двух часов. Он заказал омлет.

— Все нормально?

Кэт покачала головой.

— Я в порядке. Я могу с этим справиться. Но ты должен ответить на один вопрос, Кирон. Это самый важный вопрос после «будет ли он жить?».

— Я почти уверен, что знаю, что это за вопрос.

— Хорошо.

— Допустим, если Саймон полностью выздоровеет, но у него будет протез вместо руки, сможет ли он остаться в полиции?

Она отыскала взглядом его лицо, но ничего в нем не увидела.

— Конечно, сможет. Разумеется. Это даже не обсуждается, особенно когда речь об уголовном розыске. Он останется в полиции, если уж об этом зашел разговор, но в этом случае будет чуть больше оговорок и ограничений. Хотя в уголовном розыске — ничего такого.

— Правда?

— Это будет зависеть только от меня, когда свое слово скажут врачи, и, разумеется, если Саймон сам скажет мне, что хочет остаться. Он может не захотеть.

— О, конечно, он захочет. Что ему еще делать?

— Он рисует левой рукой?

— Нет, он правша. Но как бы хорош он --">