Сьюзен Хилл - Остров забвения

Значит, мужчина знает Кэт.

— Хотелось бы уже, чтобы мои чертовы мозги вернулись в тонус. Утомляет постоянно продираться сквозь вату в голове.

— Это из-за препаратов.

Значит, об этом он тоже знал.

Тут запор отодвинулся, и ворота распахнулись.

— Шеф… — произнес Саймон. Он захотел сесть, но на всем его теле будто лежали свинцовые гири.

Кирон Блайт улыбнулся.

— Я, — сказал он. — Не волнуйся, это тоже препараты. Как ты себя чувствуешь?

— Странно. Слушай, они не особо много мне рассказали. Что случилось?

За следующие полчаса Кирон рассказал ему все. Серрэйлеру показалось, что он специально умолчал о некоторых деталях — по крайней мере, пока, — но общая картина того, что с ним случилось, была ясна, и пока его начальник говорил, что-то мерцало в его сознании, возникая на горизонте и снова исчезая. Он как будто помнил, но никак не мог вспомнить, и все же история казалась знакомой, она имела для него смысл.

— Я не особо много могу сказать тебе про травмы, но это уже сделали врачи.

— Не то чтобы.

— Они сказали — наверное, ты просто не все уловил, и это понятно. — Он откинулся на стуле и сложил руки на груди. В обычной одежде шеф выглядел моложе, но так всегда бывает. Золотые позументы добавляют веса, а с весом — и возраст. Он был всего на несколько лет старше Саймона.

— Спасибо, что приехали.

— Я приезжал и раньше, но ты был в отключке. А сейчас я очень рад тебя видеть. Мы волновались.

— Я несокрушим.

— Похоже на то. Твоя сестра не была в этом так уверена. — Он положил ногу на ногу, а потом поменял их. Саймон заметил в нем какое-то напряжение, или даже нетерпение — он не мог сказать точно, хотя дымка, клубящаяся вокруг его мозга, снова начала рассеиваться. А рука — болеть. —  Я сводил ее на свидание пару раз.

— Кэт?

— Кэт. Надеюсь, ты не против.

Саймон рассмеялся.

— Какое это имеет отношение ко мне? Ее жизнь — это ее личное дело.

— Но вы достаточно близки.

— Да… всегда были. Странно — стоило бы ожидать, что это будем я и Иво, но этого так и не случилось. Он всегда был белой вороной. Иво совсем другой.

— Кэт говорит то же самое.

Значит, они общались даже на эту тему, что Кэт редко делала. Она никогда не была особенно скрытной в отношении себя самой, своего брака, карьеры, детей, занятий, но в отношении их троих — да, как и он, раз уж на то пошло. Он ничего не знал об Иво. Австралия манила Иво еще до того, как он стал квалифицированным врачом, но, когда это случилось, она забрала его навсегда. Он так и не вернулся.

После ухода Кирона и до того, как он снова отключился от очередной дозы болеутоляющих, было небольшое светлое окошко, в которое он успел подумать. Об этом мужчине — о старшем констебле и, следовательно, его начальнике, о нем как человеке, который находится в отношениях — во что бы они в итоге ни вылились — с его сестрой.

Он крутил эту мысль так и эдак, внимательно рассматривал ее со всех сторон — идея о них двоих вместе была словно хрустальный шар, который он держал в руках.

Ничто не казалось неправильным. Ничто его не смущало.

— Как самочувствие? — Резкая, неулыбчивая сестричка. Неулыбчивая, но не бесчувственная, подумал он, но она не позволит поймать себя на внешнем проявлении сострадания. Немножко похоже на него.

— На самом деле, даже когда действие лекарств прекращается, все не так плохо — в тысячу раз лучше, чем было раньше.

— Хорошо.

— Когда я смогу посмотреть?

— Мистер Флинт будет решать. Наверное, завтра.

— Когда я смогу начать снова ей пользоваться? Нет, забудьте. «Мистер Флинт будет решать». Но, милая, милая сестричка, побудьте для меня мистером Флинтом, только сейчас. — Он приподнял одну бровь. Она выкинула использованный шприц в ведро для отходов, стянула перчатки и выбросила их тоже. Выходя из палаты, она сказала:

— Не испытывайте удачу.

Саймон подумал, что она, вполне возможно, улыбалась.

Следующим утром она держала его за правую руку, а вторая сестра толкала его стойку с капельницей, пока он совершал свою первую прогулку, медленно шагая по больничному коридору. Его ноги шли неуверенно, как будто им нужно было указывать, как двигаться дальше, одной, а потом другой, но, когда они добрались до поворота в другой коридор, все встало на свои места.

— Я могу идти дальше.

— Что я вам сказала?

— Не испытывать удачу?