Владимир Алексеевич Колганов - Западня для генерала

случилось. Тихо было и за окном – ни пения птичек, ни цикад. Природа словно бы затаилась в ожидании некоего грандиозного события. Однако и ей самой вроде бы ещё не ясно, то ли это будет катастрофа, то ли напротив – избавление…

Наконец, по лестнице, ведущей на второй этаж, спустился сам хозяин дома.

– Господа! Я собрал вас, чтобы вы первыми узнали о моём решении, – Антон Евгеньевич немного помолчал, видимо, собираясь с духом. – Так вот, в нынешней ситуации я не вижу иного выхода, кроме как подать в отставку.

Вряд ли кто-нибудь взял бы на себя смелость описать ощущения, которые испытали гости Антона Евгеньевича после сказанных им слов. Потому что заглянуть на дно того колодца, где сейчас обитало их сознание, не каждому дано. В меньшей степени это относилось к Идельсону – он уже «наварил» приличный капитал, и хотя в перспективе было не совсем то, на что рассчитывал, но и тут успел подсуетиться. Так что сможет обеспечить себе достойное существование. Это если удастся избежать тюрьмы…

Куда хуже могло всё обернуться для Либерзона. Потеря должности, попадание в «чёрный список», что-то вроде запрета на профессию. В лучшем случае – должность директора в мытищинском НИИ. И всё потому, что именно он стал инициатором возбуждения уголовного дела против генерала, что обернулось в итоге, если не провалом, то… В общем, они оказались «на крючке», а это грозило массой неприятностей и уж, конечно, такая ситуация не прибавит им здоровья. И что из того, что во всём виновата Софья Павловна? Даже если рука поднимется, чтобы её в чём-то обвинить, толку от этого… ну просто никакого! И остаётся лишь признать, что их переиграли.

Антон Евгеньевич тоже переживал не лучшие минуты. Сердце буквально кровью обливалось, когда он представлял, чем может это закончиться для его друзей, для тех, кто поддерживал в последние годы. Ну что тут поделаешь, если не хватило сил, не сдюжил! Да честно говоря, он никогда не хотел в этой роли оказаться – ни в роли ферзя, ни в роли короля. Можно и так всё объяснить – уговорили, обманули! Потом и сам понемногу стал обманываться. Уж очень приятное это занятие – представлять себя спасителем нации, покровителем униженных, эдаким новым Моисеем, ведущим народ к светлому будущему, к процветанию. Однако не сбылось! Теперь он находился на распутье – либо уйти в оппозицию и там продолжать борьбу, либо отправиться послом куда-нибудь в Зимбабве. Проблема в том, что он не знал истинного положения дел – Софочка не догадалась взять у этой аферистки флэшку. Если у них есть реальный компромат, тогда любое резкое его телодвижение может привести к фатальному исходу. Тогда заработает огромный маховик, и ему будет уготована участь, если не Кайманского, то где-то близко к этому – ну что-то вроде пожизненного заключения в собственной квартире. Вот это теперь и следовало прояснить: что у них есть и насколько это для него опасно?

Первым нарушил молчание Идельсон:

– Антоша! По-моему, всё не так безнадежно, как нам кажется.

– Брось, Михаил! Если Дума создаст парламентскую комиссию, тогда дело швах. Там такого могут накопать! И то, что было, и чего даже в мыслях никогда не появлялось.

– Да уж, они на всё способны. Опять же у них в Думе большинство, – присоединился к разговору Либерзон.

Снова помолчали. Антон Евгеньевич всё думал, как бы осторожно затронуть тему компромата. Софочку не удалось разговорить – сказала только, что надо пересмотреть дело генерала, иначе будут большие неприятности. А спросишь, в чём там дело, кому что разболтала, она тут же в слёзы… Понятно, что связь с фондом «Благо» трудно утаить, когда чуть ли не каждую неделю отдыхаешь в Любовке, но одно дело россказни обнаглевших журналюг, и совсем другое, если появились доказательства его деловых связей с Идельсоном. Кто знает, возможно, записали их переговоры, но это было лет семь назад. Чего ж так долго ждали?

В свою очередь, гости Антона Евгеньевича, проанализировав сложившуюся ситуацию, так и не решили, стоит ли сообщать о том, что выяснили сотрудники управления «М». Оказалось, что Софью Павловну накануне вечером посетила некая дама – было это на квартире, которую не охраняет ФСО, так что личность дамы установить не удалось. Судя по всему, эта встреча и стала причиной той истерики, которую Софья Павловна закатила, когда муж вернулся домой. Уж если эта «железная леди» прослезилась, тогда вывод однозначен – кому-то стало известно, как Идельсон стал --">