Генри Саттон - Гром среди ясного неба

была просто фантастической. Такие вещи не могут происходить в США. Просто невозможно сохранить в тайне такую вещь. Слишком много людей об этом обязательно узнают, и кто-нибудь — рано или поздно — обязательно заговорит.

Было уже за полночь, прежде чем Хэррин сдался и понял окончательно, что сержант Джексон уже не позвонит в дверной звонок. Судьба ему не улыбнется: Париж, Рим, Лондон не обратятся к нему за. услугами. Он уже выпил почти всю бутылку виски за время четырехчасового ожидания и проклинал себя, как последнего идиота, ему было жаль фотоаппарат.

Он хотел поехать в Тарсус, чтобы увидеть все самому. Даже пошел за ключами от машины, лежащими в маленьком столе у входной двери, и… Да нет. Он держал ключи в руке. Что он мог увидеть среди ночи? К тому же он слишком пьян, чтобы вести машину. Утром — может быть.

Хэррин положил ключи на место и стал раздеваться, чтобы лечь спать. Теплый душ и постель. Утром он подумает, что предпринять. Поехать туда на машине или позвонить на базу… Впрочем, это он может сделать в любое время. Даже сейчас.

Он набрал номер справочной. Узнал номер Дагуэя и позвонил на базу. Он спросил сержанта Джексона.

— Кто его спрашивает? — поинтересовался человек у коммутатора Дагуэя.

— Моя фамилия Джоунс,— ответил Хэррин. Последовала пауза. Потом голос сказал:

— Сожалею, мистер Джоунс, никакого сержанта Джексона на базе нет. Может быть, кого-нибудь другого позвать?

— Нет, нет, спасибо.

Он повесил трубку. Итак, этот тип даже никогда не был в Дагуэе. Это, вероятно, какой-то сержант с другой базы, любитель рассказывать небылицы. Возможно, он и военным-то не был. Просто какой-то аферист в одежде солдата, который…

К черту все это! Хэррин погасил свет в гостиной и пошел спать. Под действием виски он быстро погрузился в глубокий сон.

Таким же глубоким сном спал и сержант Джексон, одурманенный наркотиками в камере испытательного центра Дагуэй, вместе со всеми уцелевшими из Тарсуса.

--">