Татьяна Рябинина - Приют одинокого слона, или Чешские каникулы

годом, с новым веком, с новым тысячелетием! - Лора приподняла свой бокал.

         - С Новым годом, - ответил Миша. - Только новый век и новое тысячелетие еще не начались. Через год.

         - Хрень какая! - фыркнула Лора. - Одни говорят одно, другие другое, не поймешь.

         - Все-таки здорово здесь, - Миша опустился в покинутое Вадимом кожаное кресло и прикрыл глаза. - Мне всегда хотелось оказаться зимой в горах. В маленьком деревянном домике. Сидеть у камина и слушать, как ветер воет. А кругом - ни души.

         - Мишель, да ты романтик! - Лора откинула голову и захохотала. Смех стеклянными шариками перекатывался в ее сливочно-белом натянутом горле. - Слушай, а чего ты скучный такой?

         - Замерз. Никак отогреться не могу. А так - все хорошо, - вздохнул он. - Только в каждой бочке…

         - Есть Генка Савченко! - закончила за него Лора.

         - Натюрлих. Но о драконах - ни слова! Слушай, Лор, а я ведь так и не знаю всех подробностей. Может, ты в курсе? Ладно, меня он на бабки кинул, а чем вам насолил? И Садовским?

         Лора снова засмеялась.

         - Он стукнул Ксюхе, что у Вадьки завелась подружка. И Ксюха поймала его, Вадьку, разумеется, на горячем. То есть прямо на бабе. Дело дошло до развода. Уж не знаю, в какие места он ее целовал, - Лора липко улыбнулась, - чтобы заставить передумать.

         - У Вадима женщина? - Миша не поверил своим ушам. - На него это не похоже.

         - А что же, он не мужик? Очень даже ничего мужик. В моем вкусе, - Лора рассеянно водила пальцем по ложбинке в вырезе платья, и Миша то и дело ловил себя на том, что следит за сиреневым пятном ее длинного прямоугольного ногтя. - Макс... - Лора задумалась. - Максу он обещал прийти на суд и выступить свидетелем, что парень, на которого бросилась Булька, по пьяни сам ее начал дразнить, и что она просто сорвалась с поводка. И не пришел. Бульку пришлось усыпить, а семье заплатить… Не спрашивай сколько. Ты же знаешь, что Булька для Макса значила. Да он бы меня, не задумываясь, этой скотине скормил, если бы она, не дай Бог, проголодалась.

         - А какую тебе Генчик свинью подложил?

         - Мне-то? - Лора улыбнулась, но упавшая на ее лицо тень сделала улыбку похожей на зловещую гримасу. - Да сущую ерундовинку. На иглу посадил. Только это между нами, девочками, не говори никому.

         - Что?! - Миша даже привстал с кресла, но тут же сел обратно. - Тогда я не понимаю, зачем вы сюда приехали? Как будто он вам сослепу на ногу наступил.

         - А ты?

         - Я не хотел. Лида настояла. Мол, Гена не со зла, просто стечение обстоятельств. Он переживает, не знает, как помириться.

         - Ага, переживает он! Как же, жди! Максу он факс прислал с хреновой тучей всякой лапши, тот и растаял, уши подставил. А мне осталось только сказать: “Йес, сэр” - и приступить к упаковке.

         - Почему? - не понял Миша.

         - Да потому что я не могла Максу объяснить, почему. Он не знает, что это Геночка меня подсадил. Узнал бы - и был бы совсем другой расклад. Генчик в морге, Макс - в тюряге. А я - на панели. Потому что деваться мне больше некуда.

         - А ты не боишься, что я Максу скажу?

         - Ты?! - удивилась Лора. - А зачем?

         Миша пожал плечами. И правда, зачем?

         Легок на помине, по стеночке в холл просочился Макс. Лицо его в тусклом каминном свете казалось изысканно фисташковым.

         - А что это вы тут делаете? - натурально удивился он.

         - А в  хоккей играем, - отозвалась Лора.

         - Ты, лемур несчастный, что, опять ширялась?

         Крепко схватив Лору за запястье, Макс дернул ее вверх. Едва удержавшись на ногах, она вырвала руку и с силой швырнула в камин пустой бокал. Радужным веером брызнули осколки.

         - Нет, ты глянь только на нее, Миха! - Макс оттолкнул Лору в угол. - Два раза тратил бешеные бабки, ложил бабу в лучшие клиники лечиться. Божилась, что больше ни-ни. А выйдет - и снова за свое. И почему я ее терплю до сих пор - сам не понимаю. Давно пора поганой метлой - да под жопу.

         Лора сощурилась так, что глаза исчезли, превратились в узенькие щелки. Ее левая щека непроизвольно подергивалась. Миша, с которым

--">