Шарлотта Армстронг - Такой ненадежный мир

Амбиелли?

— Принеси мне бутылку эля.

— И мне тоже, — велел Сэм. — В компании меня, как правило, мучает жажда.

— Куда ты клонишь своей шуточкой? — сердито поинтересовался Малыш.

— Оставь, — устало приказал его босс.

— Интересно, что отмочит этот чувствительный пижон, если кому-то на самом деле вздумается подшутить? — полюбопытствовал Сэм.

— Хочешь попробовать? — огрызнулся Малыш.

— Закройся. Ешь свою жареную картошку. — Амбиелли резал мясо. — И они, Сэм, платят тебе за эти статейки?

— Платят. Ведь материалы для них, как тебе известно, почерпнуты из первоисточника. — Сэм скривился. — Ты сам мог бы стать хорошим материальчиком.

— Вполне возможно, — весело согласился Амбиелли.

— Ты, я вижу, был на Западе.

— На Западе.

— Не помер.

— Нет.

Фред принес Сэму отбивные и кофе.

— Я даже в мыслях такого не допускал, — сказал Сэм, когда официант ушел. — Да и мы бы немедленно узнали.

— Послушай-ка... — распустил было перья Малыш, но Сэм примиряюще похлопал его по рукаву.

— И ты платишь этой чувствительной натуре за то, что он околачивается около тебя? — подтрунивал Сэм.

— У него свои достоинства, — Амбиелли потянулся за сметаной. — Он убьет любого, кто на меня полезет.

— За деньги или просто так?

— Не задумываясь. Это страховка, Сэм.

На физиономии верзилы расплылось какое-то нелепое выражение, точно у ребенка, которого хвалят в глаза. Он заерзал на стуле.

— К чему язвить на этот счет? Я в накладе не останусь. Мне не надо...

Амбиелли шевельнул пальцем, и верзила заткнулся.

— Если я не ошибаюсь, до меня дошли слухи, будто организация, считай, на время распущена, — осторожно сказал Сэм. — За что купил, за то и продаю.

— Босс, — ныл Малыш, — неужели вам нравится этот длинноносый проныра.

— Помолчи.

— Э, да кто не любит поговорить? — примирительным тоном заметил Сэм. — Успокойся, Малыш. Насчет длинноносого проныры ты, может, и прав, но только я не болтун. — Амбиелли стремительно вскинул на него глаза. — Например, — беззаботно разглагольствовал Сэм, — я мог бы черт знает сколько порассказать о некоем Эммануэле, а я вот помалкиваю.

— В этом тебе не откажешь, — не совсем уверенно кивнул Амбиелли.

— Верно, — Сэм ухмыльнулся. — Мне нужно проникнуть в самую суть, иначе мои статьи будут расплывчатыми и поверхностными.

— Понимаю, — сочувственно кивнул Амбиелли.

— И вот мне пришла мысль, — дерзко продолжал Сэм, в котором сидел демон любопытства, — что у такого человека, как ты, должны быть сбережения на черный день.

— Счета от доктора, — горестно вздохнул Амбиелли. — Не такая, Сэм, у нас профессия. Из нее доктора качают деньги. Вот и из меня выкачали, — он повел плечами. — К тому же тьма расходов. На укрепление дисциплины, — он слабо улыбнулся. — Накладных расходов.

— Да, ты всегда был таким поборником дисциплины, — заметил Сэм. Он подсчитывал степень риска. При помощи некоей сверхчувствительной антенны он мог улавливать настроение собеседника. Сейчас ему показалось, что человек напротив него томится от нетерпения поделиться своими соображениями, да только не с кем. Он решил воспользоваться случаем. — Иногда дисциплина может подкачать, верно? И надо же где случиться несчастью с этим стариком!

— С каким стариком, Сэм?

— Со сторожем. Ночным сторожем на складе. Умер в понедельник ночью. Газеты писали.

— А, тот сторож, — Амбиелли улыбнулся одними губами. — Читал, читал.

— Он-то пешка, — решительно заметил Сэм. И по тому, как вращал глазами Амбиелли, во взгляде которого гордость за содеянное сменялась отрицанием своей причастности, а еще по напряжению, сковавшему тушу сидящего подле него Малыша, он понял истину, о которой лишь подозревал. Значит, так оно и есть. Теперь он в этом убедился. Виною смерти старика-сторожа был отнюдь не несчастный случай: что касается Амбиелли, для того пешек не существует. Любого, кто встает на дороге, призывает к порядку.

Однако вряд ли можно считать уликой движение глаз или скованную от напряжения спину. Сам-то все знаешь, но как докажешь? Может, в каком-то полицейском участке тоже об этом знают, и какой-нибудь полисмен проклинает свою беспомощную убежденность.

Сэм откинулся на спинку.

— Никак не могу понять, зачем им понадобился у склада с печеньем сторож? — Он усмехнулся, стараясь сохранить непринужденно равнодушное выражение. — Загадочная ситуация. Старик начинает нервничать, --">