Шарлотта Армстронг - Такой ненадежный мир

старомодно, Малыш. Ага, вспомнил. Кажется, я заставил их послать жену банкира по длинному запутанному пути. Ей пришлось направиться в одно место, найти там записку, в которой говорилось, что ей нужно ехать в другое место и так далее. Потом ее попросту задержали. — Он вывернул ладони наружу. — И отобрали у нее деньги.

Амбиелли что-то пробормотал.

— Да, — начал Малыш, — но...

— Тебе что-то не нравится?

— А за ней не следили? — скептически поинтересовался Амбиелли.

— Нет, потому что в моем романе на это не осмелились.

— Вполне правдоподобно.

— Ну, а если и следили, тогда что?

— Скажем, неожиданное нападение, — предложил Амбиелли.

— Да-а-а, — протянул Малыш Хохенбаум. — Но ведь ограбление считается преступлением. Ты бы мог... — он повернул голову назад и, выгнув спину дугой, встал. Его громадная ручища крепко сдавила плечо официанта. — Ты? Чего тебе?

— Оставь его, Малыш. Пусть идет, — слабым, полным отвращения голосом приказал Амбиелли.

— Я хочу кофе, — заказал Сэм.

— Да, да, сэр.

— Слушайте, он подкрался, как кошка...

— Пусти его.

Официант с мышиной проворностью шмыгнул в свою нору. Малыш стоял, опершись ручищей о стол.

— А что, если он подслушал? — заговорщически прошептал он.

Черные глаза встретились с красновато-карими. И тем, и другим было не по себе. Сэм скривил губы и затряс головой.

— Сядь, — устало приказал Амбиелли. — Ну сядь же.

— Тяжелое заболевание нервов, — изрек Сэм, все еще тряся головой. — Опасно?

— Тупость всегда опасна.

На загорелом лице ярко белели веки. Малыш Хохенбаум сидел, затаив дыхание. Он был напуган.

— Почти так же, как и чрезмерная сообразительность, — добавил Амбиелли.

— Предпочитаю что-то среднее, — весело заметил Сэм.

Он обрадовался, когда увидел, что кофе несет сам Ник. После приветствий, после амбиелливского: «Одно слово, Ник, чуть попозже», любезного ответа хозяина: «Ну, разумеется, босс» и его ухода Сэм Линч, который все это время молча ерзал на стуле, медленно поднял с сидения руку и посмотрел, что в ней.

Он разглядывал из-под полуприкрытых век дымок своей сигареты. Рука не дрогнула — уж кто-кто, а Сэм Линч знал, как скрыть потрясение. Он повернул вырезку с фотографией, и она проскользнула у него между пальцами.

— У вас что-то упало? — бесстрастным голосом спросил он.

ГЛАВА III

Он знал не глядя, что Малыш моментально протянул руку, но тут же ее отдернул. Он мог предугадать и вопрос Амбиелли, заданный ленивым безразличным голосом:

— Что там, Сэм?

Как доказать? Никак.

Он положил вырезку на стол и поспешно убрал руку — ведь потрясение можно скрывать лишь до тех пор, пока его импульсы не достигнут запястий и кончиков пальцев.

— Картинка, — пробормотал он. — Вырезка из газеты. Дюлейн. О, этот Алэн Дюлейн, — ему обычно удавалось совладать с внезапным потрясением, притворившись сердитым. — Этот Дюлейн, — со злостью повторил он.

— Ты его знаешь, Сэм?

— Может, ты вообразил себе, будто он мой друг? — фыркнул Сэм. — Нет. Однако мне довелось с ним встречаться. Однажды целый час беседовал. Не могу спокойно видеть его физиономию.

— Что он тебе сделал? — заинтересовался Амбиелли.

— Абсолютно ничего. В том-то и вся соль. Тебе случалось невзлюбить кого-то с первого взгляда? — Сэм пробежал ладонями по волосам. — Я этого парня просто не перевариваю.

— Почему, Сэм?

Амбиелли смотрел на него безучастным взглядом.

— Знаешь, кто он? Богатый сынок. Голубая кровь. Потомственный миллионер. Кровь быстро голубеет, если денег до черта. У него есть религия или ее сиюминутный эквивалент. Он учится, чтобы приносить пользу. О, я ненавижу его со всеми его потрохами.

Амбиелли смеялся почти беззвучно.

— Да, нелепо, — сознался Сэм, сам готовый улыбнуться. — И что кипятиться в моем возрасте из-за ерунды? Он ничтожество. Юнец. Но это выше моих сил. Он поступил к Миллеру и Милфорду.

— Адвокаты?

— Сам он не адвокат. Но ему нужна какая-то там степень. Небось, поднатаскаться хочет. Бегает по поручениям. Взад-вперед. И мнит из себя бог знает что. Преступления — вот что его занимает. Преступный тип. Преступление в обществе. У, он чертовски глуп.

Амбиелли засмеялся громче.

— Как-то я заглянул к нему в контору, — не унимался Сэм. — Он хотел кое-что из меня выкачать. Правда, может, мне так показалось. Клянусь святой Иоанной, мы оба говорили по-английски, но.., — он замотал --">