Леонид Мендельсон - Пятый угол

Леонид Мендельсон. Пятый угол

Памяти родных и друзей, рано ушедших из жизни

И при смехе иногда болит сердце,

И концом радости бывает печаль.

Книга притчей Соломоновых, 14:13

Предисловие

Кровать была установлена изголовьем к широкому окну — с недавнего времени единственной связи человека с природой, точнее, с небольшим кусочком сельского пейзажа.

Если выпадала нечастая для Англии удача, и тучи обходили дом стороной, мужчина подставлял свои, покрытые старческими пятнами руки, солнечному лучу, а в долгие ночные часы следил за причудливым, похожим на лик человека рисунком лунных гор.

Он был далеко не молод, хотя и не глубокий старик. Но сердце, да и не только, подкачали, ограничив в движениях, приковав к бесконечным лекарствам и процедурам. Но только тело, не голову. В награду или наказание Всевышний оградил от старческого маразма, оставил трезвый ум и память, способность координировать жизнь Семьи, фиксировать деградацию собственного организма и понимать, как мало осталось от его «шагреневой кожи».

Мужчина имел многое из того, о чем только мог мечтать смертный на исходе лет: многочисленных и любящих родных, безукоризненное внимание и уход, достаток, нажитый многолетним трудом, но не было душевного покоя. Он был умен и опытен, чтобы не предвидеть возможных осложнений. Память услужливо перелистывала страницы великой Книги: «Ибо знаю я, после смерти моей развратитесь вы и сойдете с пути, который я указал вам, и постигнут вас бедствия в конце дней…»^[1]

Все чаще, особенно в часы ночного одиночества, когда вступал в свои права оркестр шорохов, понимал, что он уже взошел на свою последнюю вершину Нево^[2] и должен дать благословение тем, кто унаследует его дела на земле.

ЧАСТЬ 1

ГЛАВА 1

Наум устало откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Рядом, у окна, еще никто не сидел, однако самолёт постепенно заполнялся пассажирами, и надежда на то, что у него останется какая-то степень свободы, таяла с каждой минутой. Taк оно и случилось: возле его ряда остановилась молодая женщина, с трудом затолкнула объёмистую сумку в верхнее багажное отделение и обратилась с просьбой пересесть в кресло у окна. Так как он несколько помедлил с ответом, женщина спокойно, даже немного сурово объяснила, что боится летать на самолетах, особенно у окна. Тон просьбы напоминал, скорее, чтение протокола какого-то собрания, и Наум подумал, что попутчица либо не настроена на шапочное знакомство, либо устала до такой степени, что нет сил даже для маленькой улыбки или лёгкого кокетства.

И тот, и другой варианты вполне устраивали его: после бессонной ночи в дороге и в аэропорту, томительной процедуры прохождения багажного контроля и таможенного обряда, меньше всего хотелось каких-либо контактов. Через окно иллюминатора было видно, как холодный осенний ветер с дождем заставлял съёживаться пассажиров у трапа самолёта, а тяжелые нависшие тучи обещали приличную болтанку на взлете.

В свои пятьдесят он налетал много километров на разных самолетах и в разную погоду, научился спокойно и терпеливо переносить все неудобства, мог быстро расслабиться и заснуть еще до взлета, но сегодня, как и в последние несколько дней, его не покидало ощущение дискомфорта и даже легкой тревоги. На то было две причины: впервые вылет заграницу и сразу в — Лондон, но главное то, почему он туда направляется.

Ситуация была нестандартная: трудно проанализировать возможные варианты развития событий как там, в стране туманного Альбиона, так и после возвращения в Москву. Это сложнее, чем решение многоходовых шахматных задач, где все зависит только от его аналитических способностей, терпения и умения быстро оценивать наиболее вероятные комбинации.

Задумавшись, Наум не заметил, что самолет уже закончил разбег по земле и начал круто набирать высоту. Соседка сидела, закрыв, точнее зажмурив глаза и крепко вцепившись в подлокотники кресла. «Наверное, она в такой же позе сидит в зубоврачебном кресле перед началом болезненной процедуры», — подумал Наум. Он удобнее устроился в кресле, и мысли снова стали возвращаться к предстоящим проблемам.

В конце концов, сейчас он не может предугадать развитие событий, но нужно еще раз вспомнить и систематизировать все детали. Когда же --">