Георгий Александрович Лосьев - Вексельное право

Георгий Александрович Лосьев
Вексельное право

Художник В. К. Колесников.

Западно-Сибирское книжное издательство

Новосибирск, 1966.

АВТОР – ЧИТАТЕЛЮ

Расскажу, как создавалась эта книга.

Детектив – слово английское, обозначает раскрытие и в русский лексикон вошло поздно, в конце девятнадцатого столетия.

Так стали, для благозвучия, именовать агентов полицейского сыска – филеров, сыщиков. Словечко привилось, живет и поныне.

Впервые я увидел детектива на обложке одного из тех пятикопеечных изданий, которыми кишела Россия в начале двадцатого века. Рокамболь, Фантомас, Ник Картер, Нат Пинкертон – все эти завораживающие имена так и пестрели в газетных витринах.

Будучи в гимназическом возрасте, еще не достигнув высот психологической криминалистики Достоевского, мы набрасывались на «пинкертонов» с первобытной читательской жадностью и лихо тратили на это чтиво пятаки, выдаваемые родителями на завтраки.

Детектив, которого я увидел на обложке, был заключен в кокетливый голубенький овал, но вид имел мужественный: лицо суровое, с обтянутыми скулами. В зубах детектив держал длинную английскую трубку с прямым мундштуком.

Это был Шерлок Холмс. Его выдумал волшебник Конан-Дойл.

Сколько ни убеждал меня знакомый студент-первокурсник, что Шерлок Холмс – лицо нереальное, а воображаемое, я не хотел верить. Настолько здорово был придуман этот высокоодаренный, с долей английского скептицизма сыщик, что слова студента я счел кощунством.

Это произошло в 1915 году, в Тифлисе, а я – ровесник столетия.

Год спустя тот же студент в увеселительном саду «Муштаид» показал мне отлично выбритого и хорошо одетого подвижного толстячка с крохотным носиком.

– Запомни этого гнуса, – сказал студент. – Это сыщик. «Гороховое пальто». Ну, словом, детектив из сыскного отделения.

В том году я поступал в мореходное училище. Мне сшили черную тужурку с золочеными пуговицами и оякоренными наплечниками. Я мечтал о капитанском дипломе и на этом весьма шатком основании держался высокомерно.

Я ответил студенту :

– Хватит врать. Кто тебе поверит, что такая брюхатая мокрица – детектив?

Студент обиделся и сказал:

– Дурак!

На этом мы расстались навсегда.

А спустя два года именно тот тифлисский толстячок с носиком пуговкой выследил меня за расклейкой большевистских воззваний, приглашавших голосовать за список номер пять, и отвел в меньшевистскую контрразведку.

Это была моя вторая встреча с детективом…

Начинались штормовые годы революции и гражданской войны.

Капитана дальнего плавания тогда из меня не получилось. Был я простой матрос, краснофлотец, с двумя книжечками в кармане бушлата – военморской и партийной.

После гражданской я отдал якорь в Новониколаевске.

В 1924 году меня вызвали в губком, и заворготделом, тоже бывший матрос, заявил:

– Такое дело, братишка… Из органов ЧЕКА-ГПУ ты отзываешься. Пойдешь в угрозыск, инспектором ББ. Знаешь, что это такое?

Я не знал. И заворг сам не знал.

– Ну, в общем, прежнего ББ у них подшибли…

– Как это подшибли?

– А так. На вовсе. Скажу тебе по секрету: аппарат УГРО мы коммунизируем. Там у них слишком много этих… детективов.

– Ну, а меня-то за что туда?

Заворг нахмурился.

– Пар будешь травить? Протест вынесешь?

– Да нет: велено – сделано…

И я сам стал детективом. Советским…

Все, рассказанное в этой книге, не выдумано. Это не похождения Шерлока Холмса, а быль 1924-1934 годов.

В стране был нэп. Современный молодой читатель знает о нэпе понаслышке, да еще по учебникам, по лекционным конспектам и кинофильмам, большей частью приключенческого характера и редко по-настоящему правдивым.

В учебниках написано, что нэп – новая экономическая политика, в 1921 году сменившая прямолинейные, откровенно винтовочные общественные отношения военного коммунизма, был призван стать фундаментом социалистической экономики.

Ленин в 1921 году говорил: «…пролетарское государство должно стать осторожным, рачительным, умелым «хозяином», исправным оптовым купцом, – иначе оно мелкокрестьянскую страну не может экономически поставить на ноги…»^{1}.

Это была очень сложная штука – нэп. Время сосуществования капиталистических элементов с революционными кадрами, в руках которых находились --">