Игорь Иванович Заседа - Бой за рингом

Заседа Игорь Бой за рингом

Игорь ЗАСЕДА

БОЙ ЗА РИНГОМ

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ЗАПАДНЯ

Кто не продал России

Ради собственной славы,

Знает, трудно быть сильным,

Знает, просто быть слабым...

Знаем: трудно жить крупно,

Проще - жить осторожно;

Добрым - сложно и трудно

И недобрым - несложно...

Н.Панченко

1

Стройная рекламно-прекрасная стюардесса, точно манекенщица из парижского дома моделей Нины Риччи (впрочем, может, она и впрямь там служила, прежде чем попасть в этот огромный, что твой ангар, "Боинг-747" компании "Эр-Франс"?), не прошла - проплыла по длиннющему проходу между рядами кресел, улыбнулась всем вместе и каждому персонально и одними глазами дала понять, что самое время прищелкнуть ремни и отставить в сторону посторонние разговоры. Тут и динамик возвестил, что через несколько минут мы приземлимся в монреальском аэропорту "Мирабель".

Только позже, вновь и вновь припоминая мельчайшие детали, предшествовавшие событиям, что развернулись в аэропорту, - в том неуютном, мрачноватом зале, который запомнился мне еще с Олимпиады 1976 года, - я как бы остановил время и рассмотрел стюардессу у кресла, где сидел Виктор Добротвор. Нет, ни словом, ни жестом она не выделила его из числа других пассажиров, но что-то насторожило меня и стукнуло в сердце - легонько, но многозначительно, как стучат в окошко, за которым тебя с нетерпением ждут. Не случись дальнейшего, никогда не возвратила бы память ее взгляда, перехваченного мной случайно, ненароком, кажется, даже вогнавшего меня в краску - словно подглядел чужую тайну...

Нет, стюардесса - это чудо современной косметики и моды - не случайно задержалась возле Виктора, я готов дать голову на отсечение - она замерла, чтобы убедиться, что он на месте, там, где ему положено быть, и никакая сила не унесет его отсюда.

На славном девичьем личике, притуманенном акварельными тонами макияжа, промелькнул страх не страх, но какое-то опасение, и губы, четко очерченные вишневого цвета помадой, дрогнули, будто девушка порывалась сказать Виктору что-то крайне важное, да не решилась. Она отшатнулась от него, сама испугавшись собственного непроизвольного порыва, и я, помнится, подумал тогда с ласковой грустинкой, что Виктор неизменно притягивал внимание женщин не одним лишь своим внешним видом: его открытое, мужественное лицо было вызывающе, дерзко красивым, и даже его римский нос не был сломан, как у большинства боксеров, полжизни выступающих на ринге, а черные татарские глаза блистали, как у кошки, кажется, даже в темноте; он всегда бывал подчеркнуто изысканно одет - костюмы и пальто неизменно шил у старого таллинского портного, к нему он наезжал ежегодно и даже специально, если не случалось там сборов или соревнований.

Но не этим был славен Виктор Добротвор.

Встречают по одежке, провожают - по уму...

Его встречали по уму. Я терялся в догадках, когда видел Виктора на ринге, бился над неразрешимой проблемой. Налитое неистовой силой тело, длинные руки с буграми стреляющих мышц, ноги, что умели намертво прирастать к полу, когда он встречал соперника лицом к лицу, вдруг становились легкими и послушными, будто у солиста балета, когда он затевал свою знаменитую игру в кошки-мышки. Как, каким образом у этого боксера-полутяжеловеса соединялись, не конфликтуя, такие диаметрально противоположные качества: мощь и неукротимость гладиатора и утонченность интеллигента в седьмом колене?

Я, не удержавшись, лишь однажды спросил его об этом. Спросил и тут же пожалел, потому что уловил в собственных словах нечто обидное, унизительное, помимо моей воли проскользнувшее в самом вопросе. Я готов был сквозь землю провалиться, потому что сам многие годы пребывал в его шкуре - шкуре спортсмена-профессионала (а как это еще называется, если без дураков, без разных там слов-прикрытий, когда тебе платят деньги за то, что ты шесть раз в неделю дважды в день в течение одиннадцати месяцев вкалываешь - на ринге ли, в бассейне, на обледенелых горных трассах или в гимнастическом зале?), и знаю - достоверно знаю! - как задевают за живое такие вопросы. Ибо в них - предвзятость, пусть даже непреднамеренная, эдакое превосходство "энциклопедической личности" перед ограниченными умственными возможностями человека, обреченного до умопомрачения "качать" свою "физику" в ущерб интеллектуальности.

Боже, как недалеки бывают эти телевизорные "интеллектуалы", чьи познавательные горизонты чаще всего --">