Кэтрин Чантер - Тайна имения Велл

Кэтрин Чантер Тайна имения Велл

© Catherine Chanter, 2015

© Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга», 2016

* * *

Саймону, Кристоферу, Джереми и Джессике

Чудесно небо, чудесен край, Но знаю, что вдалеке Лежит прекраснейшая из стран, Омытая в воде.

Озера и реки плещутся там, Деревья омыты дождем, Я воздухом той страны дышал, Свежее воздуха нет.

А. Э. Хаусман. Шропширский парень

Мое имение заполучило меня обратно. Сегодняшняя ночь станет первой, которую я проведу под домашним арестом, первой… Я уже сбилась со счета… Я не смела надеяться, что мне позволят вернуться, однако, когда настала последняя ночь, которую мне предстояло провести в тюрьме, я принялась искать поддержку в снотворном и строгих тюремных предписаниях, пытаясь найти в них тень стабильности. Тюремные стены давали мне иллюзию незыблемости и спокойствия. Вредная иллюзия. Сколько бы меня ни держали взаперти, удержать призраков прошлого все равно невозможно. Когда я вернусь домой, они последуют за мной.

На протяжении трех месяцев вынужденного безделья мне в промежутках между кошмарами снилась дорога домой. Во сне я видела, как под охраной выхожу из тюремного автофургона и направляюсь в дом, как провожу пальцами по пыли, скопившейся на столешнице полукруглого столика, подаренного нам на свадьбу, как беру в руки фотографию, сделанную в тот день, когда мы впервые сюда приехали… Я перебираю пальцами комок влажной почвы и смеюсь, глядя в объектив фотоаппарата. Мне бы хотелось настежь распахнуть окна спальни, слушать, как настойчиво кричит в вышине сарыч, и, всматриваясь в изрезанные оврагами холмы вдалеке, думать о том, как же так вышло. Я поверну краны и буду наблюдать за тем, как струйка воды исчезает в сифоне сточной трубы. Я не стану молиться, писать и работать на земле. В этом я была уверена.

Вот только в реальности все вышло по-другому. Под конец мной завладела прагматическая суета отъезда. Возможно, во всем виноваты нервы. Как только меня вывезли за ворота, во рту стало необычно сухо, а кончики ногтей принялись скрестись друг о друга. Эту привычку я поборола еще в детстве. Разглядеть что-либо вокруг, разумеется, было нельзя. Окна были затемнены. В своих фантазиях я представила себе, что под моим сиденьем лежит черный мешок, один из тех, что натягивают на головы насильников и педофилов. Его натянут мне на седеющие волосы и слезящиеся глаза. В таком мешке на голове, скрывающем преступнику лицо, тот выглядит еще более страшным. Поджидающие его выхода представители прессы довольствуются видом рук, душивших ребенка, и семенящих ног.

Мои ладони принадлежат святой или грешнице? Я принялась царапать ладони ногтями. Я надеялась добиться от них ответа.

Даже то, что меня отправляли домой, оказывается, зависело исключительно от воли судебных чиновников. Милое заявление. Если ты достаточно долго пребывала в тюрьме, то закон как бы получил свое и все могут считать себя удовлетворенными.

– Если мы согласимся на ускоренное судопроизводство, то быстро добьемся результата. Все, что они хотят, – гарантий, что с вашей стороны не будет исков за незаконное тюремное заключение. Тогда остаток срока вы проведете под домашним арестом. Сделка будет заключена.

Именно эти слова сказал мне адвокат. Я спросила у него, зачем это нужно государству. Мой адвокат принялся что-то рассказывать о переполненных тюрьмах, негативных отзывах, засухе и научных изысканиях. Я перебила его и спросила, какая мне от всего этого польза.

– Вы вернетесь домой в Велл.

Таков был его ответ. Все просто.

* * *

Отрезок пути от женского крыла тюрьмы до ворот казался мучительно долгим и сопровождался бесконечным завыванием сирены. Продажа бензина по талонам, кажется, решила проблему заторов на дорогах в столице, вот только никто не отменил светофоры на перекрестках. Ощущения изменились, когда тюремный автофургон с неумолимой решимостью размеренно покатил по шоссе на север. Я так хорошо успела изучить в прошлом эту дорогу, что, когда размеренное движение сменилось покачиванием и поворотами, я поняла: автофургон едет по холмистой местности, а оттуда – в долину. Дышать сразу же стало гораздо легче, а во рту похожий на наждачную бумагу язык увлажнила долгожданная слюна. Пятнадцать минут ушло на то, чтобы медленно взобраться по дороге, тянущейся мимо церкви Литтл-Леннисфорд. Через двадцать пять минут --">