Сильви Лачовски - Профессор хочет убивать

продолжил резко подняв глаза- Но… учителя говорят что вы отлучались и довольно надолго.»

Интрига. Да, Лачовски вспомнил, что бежал домой, выбежав с окна в лес, где похоронил все возможные улики, помывшись и переодевшись, вернулся в клуб, сел за стол, на своё место, как ни в чём не бывало, как самый настоящий убийца, да он ведь теперь убийца, самый настоящий не «как». Вернувшись он шутил, что ему не свойственно, ел и смеялся.

–« Мою рубашку облил физрук Смирнов, пришлось вымывать пятно.»

–« Вы пошли в туалет?»

–« Я не смог его найти. Пришлось пойти домой и вернуться»

–«Вы живёте рядом с клубом?»

–« Ну ехать минут пятнадцать. Живу в домике у леса.»

–« Странное решение поехать домой.»

–« Я из тех для кого важен внешний вид. Пятно было бы не вымыть без следа. Я решил поменять рубашку.»

–«Хмм.»,– детектив рассмотря костюм Лачовски нашёл все признаки метросексуала и педанта.-я не впервые сталкиваюсь с тем, что многим преступникам просто везёт. Удача даёт им всё спустить с рук. Как и в этом случаи никаких тебе камер наблюдения, никаких свидетелей и это в самом модном клубе города,представляете, и тут же окно в туалете выходящее в лес, где огромная возможность замести все следы, незамеченным дойти до кровати и лечь крепко спать”– детектив был безумно загадочным, но в тоже время они друг друга поняли.– И как вы понимаете по всем правилам у вас возьмут отпечатки и всё что потребуется на наличие ДНК.»

Тут криминалисты сделали свою работу и Лачовски вышел из комнаты так будто за ним всё ещё наблюдают. Он начинает вспоминать свои чувства в ту ночь. Это был гнев, «состояние аффекта» называют юристы. Покушались на то, к чему он так долго шёл и дошёл в свои сорок. Ему не суждено было родится профессором, но он им стал. Хотя кто это решает суждено или нет. Он всегда знал, что от одиночества и отчаяния, сумасбродства спасут его только книги, так он общался с тем гением-автором книги, а не с неучами из детского дома. Воспитатели то и дело вечно орали и били, недавали поесть, еще и ребята обижали и разговорила с ним только одна голубоглазая девочка с ликом ангела. Её ребята тоже трогали, приставали не по-детски, но мне было не всё равно, её спасителем был я. Всегда.

Глава 2. До

В моей жизни был такой человек. Её звали Мари. И она была прекрасна, ведь именно такие лишают способности замечать детали. В ней была магия, о которых слагали поэмы, и тёмная тайна, которую нельзя тревожить. На неё можно было смотреть вечно, как на живопись Великого мастера. Слово « красивая» звучало бы банально и так ведь всем понятно, что красивая. Так словом то не скажешь, но всё же попробую описать чтоб было представление.

Мари была стройная, статная как наверное могла бы выглядеть живая статуэтка. Волосы цвета пшена, заплетённые в косу, настолько густую что на ней можно было повесится. Не знаю почему приходила всегда эта мысль при любовании этой косы. Огромные голубые бездонные глаза, и чуть опущенное веко придавало взгляду вечную грусть, даже когда она улыбалась, то глаза никогда. Когда я наблюдаю за человеком, я пытаюсь заметить что ему нравится и что нет. Не нравилось ей, когда с ней говорят по-свойски и болтовня однокласниц , от неё голова болела и у меня. Нет ничего хуже многословия, бесконечного потока всяких глупостей. А нравилась ей литература. Она часто заходила после урока на перерывах и делилась впечатлениями о пройденном произведении. Ей очень нравились мои лекции. А мне её внимание. Впервые я встретил её в коридоре школы. В самом начале я будто почувствовал что чтото происходит, а затем перед глазами появилась она. В тот момент время для меня остановилось. Я не мог оторвать взглят, она шла прямо на меня. Наверное я выглядел отвратительно и её дико раздрожают эти пристальные вгляды, мне было дико неловко, что я пялился, как подросток. Очень странно, с такими внешними данными и умом, она не желала ни с кем общаться намеренно. Я замечал, как были желающие заговорить, но она всегда отвечала резко, без грамма жалости. Казалось её большим желанием было стать невидимой. Помню как я перед всем классом похвалил её эссе, так вот после урока она подошла ко мне и попросила никогда больше так не делать и в её словах была злость, напугавшая меня надолго.

Наконец выходной день. Я решил прогуляться у дома вдоль по аллее. На свежем воздухе в эту золотую осень все мои мысли на своих местах. Чувствую полный покой и умиротворение. Тут к удивлению на скамейке я --">