Марина Серова - Коллекционер женщин

Марина Серова Коллекционер женщин

* * *

Не знаю, хорошо это или плохо, но решила я как-то сдуру попробовать вести дневник и взялась за это с тем азартом, с которым, впрочем, берусь за любое дело. А вот что из этого получилось — и получилось ли вообще, — судить, читатель, тебе.

13 апреля, 19 часов 10 минут

Согласитесь, подглядывать за соседями — очень увлекательное занятие. Хвала тебе, о создатель дверных «глазков», о мудрейший из мудрейших! Благодаря твоему изобретению, оставаясь незамеченной, можно увидеть много интересных вещей.

Например, как молодая голубоглазая шатенка из квартиры напротив, всегда дорого и со вкусом одетая, походкой манекенщицы выходит из лифта и направляется к своей двери.

«Ага, ключ в замке не поворачивается — замок-то у них английский, открыть ничего не стоит; там, правда, еще штучка какая-то, но ее при желании, ежели кто влезть захочет, сломать можно, — так вот, не поворачивается ключ: видно, муж дома.

У них пару часов назад опять был скандал. Маргарита — баба ревнивая, даром что модно одевается; она вылетела из квартиры как ошпаренная, дверью хлопнула — и вниз по ступенькам, не дожидаясь лифта. Я, правда, этого не видела, но слышать — все слышала.

А сейчас вон как вышагивает: остыла, успокоилась, прощения просить будет…»

Женщина быстро справилась с непослушным замком и вошла, аккуратно прикрыв за собой дверь. Соседка, вздохнув, прервала любимое занятие.

19 часов 12 минут

— Витя! Виктор! Ты дома?

Женщина сбросила туфли, тут же — у двери — оставила сумочку.

— Ну перестань, я же знаю, ты дома. Что, в молчанку играть собрался?..

Она застыла на пороге комнаты: муж страшно, неподвижно лежал на полу; голова — в луже крови… Ей показалось: крови так много… весь пол залит… и стены, предметы мебели — все быстрее, быстрее, быстрее — закружились в странном хороводе…

Женщина не слышала собственного крика; не помнила, как выбежала на лестничную площадку.

…Теперь вокруг были лица — знакомые и чужие — участливые, любопытные, испуганные… Но перед глазами стояло одно — мертвая голова и алая, липкая кровь…

Женщина забилась в истерике.

Кто-то побежал за водой, кто-то догадался вызвать милицию.

Люди в форме с погонами и в штатском приехали неожиданно быстро. И так же быстро установили относительную тишину.

— Товарищи, товарищи, попрошу не толпиться! Всем разойтись! Что вам здесь — представление? Кто хозяин квартиры?

— Хозяйка… вот она… не в себе она…

— Вы хозяйка? Ваше имя, гражданочка?

— Я знаю, я тут в соседней квартире живу. Соседка я, Настасья Игнатьевна, а это Маргарита, жена убитого. Надо же — страсти-то какие! Всего пару часов назад мужик живой был: ругались они. Как поругались, она и убежала. Что ж это выходит — она пришибла его и потом сбежала? А сейчас — вроде как ни при чем? Ой, батюшки!

— Вы видели, как гражданочка…

— Баргомистрова она, Маргарита.

— Как гражданочка Бургомистрова…

— Да не «Бур», а «Бар» она!

— Не перебивай ты, Настасья! Не видишь — люди на работе, им дело знать надо, суть самую.

— Вы видели, как гражданочка Баргомистрова выбежала из квартиры после ссоры с мужем?

— Нет, видеть не видала, но слыхала — все. И как ругались слыхала: «Не любишь ты меня!» — кричит и как дверью своей хлопнет!

— А вы тоже сосед?

— Да, я муж Настасьи, Никанор Иванович. Только я не видел ничего. И не слышал. Я телевизор смотрел, там ерунда какая-то шла. А Настасье вечно больше других надо, сует свой нос…

— На каком же основании вы утверждаете, что именно гражданка Баргомистрова…

— …Как ты говоришь? Баргомистрова Маргарита Вадимовна? Так и запишем…

— …по вашему выражению, «пришибла» своего мужа?

— Дак кому ж еще-то? Парень он тихий, мирный…

— Не болтай чего не следует, Настасья!

— …Вот так и выходит: жил-жил человек…

— Да, смерть-то она, матушка…

— Страшная смерть.

— Разойдитесь, граждане, разойдитесь!

— …не трогал никого; с женой вот только ругался… но и ее ни разу пальцем не тронул: я бы услыхала. Дочки у них, близняшки…

— В котором часу произошла ссора?

— А что здесь случилось?

— Да мужика зарезали.

— Не… стулом прибили. На спине еще ссадина осталась.

— А вы видали?

— Говорят…

— Мало ли, что люди скажут. Народ — он ведь какой — только бы языки почесать.

— И не --">