Анюта Соколова - Драгоценное убийство

Драгоценное убийство

Анюта Соколова. Драгоценное убийство

– Я видел вашу повесть, – без энтузиазма покачал головой Холмс. – И, должен признаться, не могу поздравить вас с успехом. Расследование преступления – точная наука, по крайней мере должно ею быть. И описывать этот вид деятельности надо в строгой, бесстрастной манере. А у вас там сантименты. Это всё равно что в рассуждение о пятом постулате Эвклида включить пикантную любовную историю.

– Но там действительно была романтическая история! – запротестовал я. – Я просто строго придерживался фактов.

Артур Конан Дойл. «Знак Четырёх»

Экипаж несётся с такой скоростью, что малейшие неровности дороги отзываются сильными толчками. Периодически я заглушаю острое желание поднять разделяющую салон и кабину перегородку, чтобы попросить водителя ехать потише. Хотелось бы добраться до Э́рска к ночи.

– Кто только создал эти чёртовы экипажи! – возмущается Мáрек, когда болтанка усиливается.

Гляжу на напарника с усмешкой.

– Майс Геу́зи, двенадцать лет спустя после Великой Войны. Пожалел людей, оставшихся без магов. Ты в Академии четыре года штаны протирал, неуч? Открыл бы портал, мы за секунду добрались бы. Не пришлось бы терять день.

– Злыдня, – добродушно бросает Марек.

Экипаж подпрыгивает на ухабе, напарник чувствительно прикладывается головой о потолок и поминает создателя самодвижущихся машин неприличным словом.

– Это тебе за то, что не чтишь великих изобретателей, – усмехаюсь я. – Наклонись, уберу шишку. И в кого ты такой дылда вымахал?

– В папу и маму, – Марек послушно пригибается.

Кладу руку на лоб, осторожно поглаживаю больное место. В кончиках пальцев возникает щекочущее ощущение, теплом расползается по коже.

– У-у, здорово! – млеет напарник. – Сэ́и – отличные целители.

– Если речь идёт о синяках и царапинах. С порезом я уже не справлюсь, прибегу к тебе. Из нас двоих полноценный маг ты, – ехидная улыбочка. – И как все маги, обязан обладать прекрасной памятью.

– Ник, я не забиваю голову всякой ерундой. Помню лишь то, что нужно для дела или важно лично для меня. Вызубрил же твои рэго́рские титулы!

– Моих титулов больше нет.

Отворачиваюсь и смотрю в окно экипажа. Смеркается, от солнца осталась лишь узкая алая полоса на горизонте, постепенно переходящая в густую синеву. Поля с рыхлым подтаявшим снегом затягивает голубоватая дымка, лёгкая, словно газовая вуаль. Далёкий лес превратился в вырезанный из чёрного картона кружевной силуэт.

– Всё ещё притворяешься, что не жалеешь? – без обиняков спрашивает Марек.

Когда-то именно эти качества – искренность и прямота – и привлекли меня в будущем лучшем друге. С тех пор прошло немало насыщенных лет. Из сопливых студентов Академии Магии в Диго́ре мы доросли до слаженной пары розыскников, заслужили уважение и определённую репутацию. Марек Во́йзер и Виарни́ка Энжéлис, Служба Розыска Пятого Округа Вáрии.

– Не это самое обидное, – честно отвечаю я.

Перевожу взгляд с умиротворяющего вечернего пейзажа на славное, но простоватое лицо напарника. Художник задумал изобразить героя, однако на полпути потерял интерес к картине и ограничился грубыми мазками. Зато не пожалел ярких красок: огненно-рыжая шевелюра и тёмно-синие глаза – сочетание редкое для Варии и обычное для Казáра, откуда Марек родом.

– Гораздо досаднее то, что мне запрещён въезд на территорию Рэгора.

Земли, отошедшие мне после смерти родителей, пришлось продавать через посредников, потеряв при этом две трети их стоимости. Я знала, что меня ждёт, когда восемь лет назад решила уйти из дома. Рэгор нетерпим к беглецам. Тот, кто пересекает границу, теряет всё, кроме имени и чести.

– Быстро темнеет. – Марек бросает взгляд в окно, где поля и лес успели слиться воедино, и включает в салоне свет. – Что там нам подкинул Рестáр?

– Хочешь почитать? – копаюсь в сумке и достаю тощую папку.

– Давай ты. – Напарник откидывается на мягкую спинку сиденья и ёрзает, устраиваясь поудобней. День в пути – отсидишь всё на свете. – Я на слух лучше запоминаю.

Мне тоже неплохо бы подробнее ознакомиться с предстоящим делом, которое я --">