Инна Рудольфовна Чеп - Наследство

халате и простоволосая, она инкнесса, жена…то есть вдова известного фабриканта, сестра и мачеха офицеров Великокняжеского корпуса.

Через полчаса Катя спустилась к гостям.

— Доброе утро.

Посетители обернулись на ее голос. Их было трое: высокий мужчина средних лет с невыразительным лицом, пожилой человек с короткой густой бородой и выправкой военного и юноша, приблизительно ровесник хозяйки, обладающий красивыми и правильными чертами лица.

— Кому как, — заметил мужчина, окинув девушку внимательным взглядом. Именно девушку: на женщину юная вдова совершенно не походила. Ей до этого звания еще несколько лет как минимум.

— Это капитан Станислав Гастин, — он показал на пожилого человека и тот привстал, — следователь по делу о смерти вашего супруга. А это его секретарь и помощник Юрий Талькин.

Юноша элегантно поклонился и немного покраснел под ее внимательным взглядом.

— А вы? — поинтересовалась Екатерина у говорившего. Тот сел между своими товарищами.

— Мое имя вам ни о чем не скажет. К тому же общаться вы будете исключительно с этими достойными господами, я лицо постороннее и нахожусь здесь первый и последний раз. Простой сопровождающий, не более.

Мережская оглядела гостей. Она была не настолько наивна, чтобы верить словам этого непримечательного человека, но и перечить ему не стала. Логично предположить, что именно он курирует это дело, при этом сам светиться не хочет. Но зачем тогда он явился сегодня в ее дом? Воочию узреть «счастливую вдову», как ее стали называть в свете? Проконтролировать подчиненных?

Екатерина села напротив мужчин.

— Думаю, мне представляться смысла нет. Что привело вас в мой дом?

— А он ваш?

Капитан даже подался вперед, водя любопытным носом, словно мог ответ унюхать, а не услышать. Секретарь достал бумагу с грифелем, доску и тут же на коленке приготовился записывать.

— Да. Мой муж, когда составлял завещание, сообщил мне, что этот дом останется в полном моем ведении в случае его кончины.

— Как он это объяснил? Ведь это здание строилось под руководством его первой жены? Разве оно не должно отойти вашему пасынку?

— Евстафий как-то обмолвился, что Елена перед смертью заставила его пообещать, что дом перейдет к чужому человеку. Она запретила его отдавать детям.

— Детям?

— У мужа было два сына. Но о старшем я ничего не знаю. Я даже не видела его ни разу. Может, его уже и в живых нет…

Зря она это сказало. Следователь понимающе улыбнулся.

— Это было бы, конечно, очень удачно, — и прежде, чем она успела возразить, продолжил: — А больше вам граф ничего не говорил?

Граф…он такой же граф, как неприметный человек — случайный прохожий. Кинули чужестранный титул за услуги короне. Его всерьез никто так и не называл. Смеются они что ли?

Гастин смотрел на нее предельно серьезно. Екатерина вздохнула и ответила.

— Только то, что основными наследниками будут сыновья. Текст завещания я не видела.

— Что вы можете сказать об обстоятельствах его смерти?

— Он работал в кабинете. Я напомнила ему про ужин, но Евстафий приказал не накрывать в столовой, а подать еду в комнаты. Аглая принесла поднос с тарелками, Ульяна — кофейник и чашки. Муж поел, затем я налила ему кофе, он выпил полчашки, поработал еще около получаса, а затем ему сделалось дурно. Через десять минут он начал бредить, через час, когда приехал врач, он уже находился при смерти.

— Вы находились с ним в кабинете, когда он работал?

— Нет. Я зашла только перед ужином. Евстафий не любил, когда его отвлекали от дел.

— Вы ели с ним?

— Нет. Он был слишком поглощен бумагами. Он не стал бы терпеть чужое присутствие, когда думает о работе.

— Когда же вы появились в кабинете?

— Перед кофе. Я всегда после ужина делала мужу кофе со специями.

— Себе вы сделали такой же?

Катя на секунду замешкалась.

— Да.

Да. Она терпеть не могла этот напиток, но почему-то всегда его пила вместе с мужем. Наверно, ей просто нравилось его удивлять. Словно она доказывала: смотри, я ведь на многое способна! Я смогу встать рано! Я могу пить эту бурду и улыбаться, и ты будешь довольно усмехаться в полуседую бороду, приговаривая: "Крепкая ты, женушка! А я-то думал на неженке женился!" — и мне будет приятно от этой искренней похвалы и от ощущения, что я хоть что-то кому-то доказала…

Какая глупость все это! Но муж эту глупость нечаянно поощрял.

Екатерина грустно --">