Константин Израилевич Телятников , Боб Альман , Роберт Буман , Лapc Ламберт - Опасное знание

как только он закрывает глаза? И чтобы заснуть, он должен сначала оглушить себя алкоголем? Но какие видения посещают убийцу во сне?»

Ход моих мыслей был прерван скрипом открывающейся двери. В комнату вошел Густав Бюгден. Харальд вопросительно посмотрел на него. Бюгден почти незаметно покачал головой. Потом повернулся ко мне.

— Пришел Турин, он хотел бы поговорить с тобой, — сказал он раздраженно.

Я оцепенел.

— Поговорить со мной? — взорвался я. — Он хочет завершить столь удачно начатую работу?

Я почувствовал, как меня охватывает страх. Мне хотелось позвать кого-нибудь на помощь. А рука сама потянулась к графину, стоявшему на столике.

— Не пускайте ко мне этого психа! — закричал я.

Бюгден усмехнулся. Он решительно повернулся на каблуках и вышел в коридор. Прежде чем дверь закрылась, я услышал, как он говорит кому-то:

— Доцент сегодня не принимает!

Харальд тоже направился к двери.

— Я выйду в коридор и покурю немного, — сказал он. — И посмотрю, чтобы тебя не беспокоили.

— Выкури сигарету и за меня, — ответил я грустно.

Лишь через несколько часов я отважился выйти в коридор. У меня кружилась голова, и я должен был держаться за стену, чтобы не упасть. Конечно, глупо вставать с постели, когда еле держишься на ногах. Но мне приходилось выполнять очередное поручение, которое Харальд, по своему обыкновению, взвалил на меня. Я нашел телефон и набрал номер. Тотчас же в трубке послышался голос.

— Элиас Берггрен? — спросил я.

— Да, — ответил он коротко и ясно.

— Говорит доцент Бруберг. Я друг Эрика.

— Да?

— Случилось несчастье… — начал я неуверенно.

— Ну и что же? — спросил он равнодушно.

Меня это взбесило.

— Эрик арестован по обвинению в убийстве Мэрты Хофстедтер, — сказал я. — Он признал себя виновным.

— Ну и что же?

Его словарный запас был предельно ограниченным. Некоторое время он молчал. Потом спросил:

— Почему доцент звонит именно ко мне?

Я вышел из себя.

— Я думал… — заикаясь от злости, сказал я. — Мне казалось… он сильно избит… и находится в Академической больнице. И я подумал… что кто-нибудь должен помочь ему… подыскать хорошего адвоката…

— Я полагал, — сказал он, — что суд обязан предоставить обвиняемому защитника. Или я не прав?

— Вы правы.

— Еще какие-нибудь вопросы?

— Нет, простите за беспокойство.

— Пожалуйста.

Раздались частые гудки. Он положил трубку.

— Будь здоров, — пробормотал я.

Я пошел в туалет и украдкой выкурил сигарету. Мне это было совершенно необходимо.

Послесловие

Когда на прилавках стокгольмских книжных магазинов появился роман Боба Альмана «Опасное знание», многие недоуменно пожимали плечами, стараясь припомнить, кто же такой Альман. Но напрасно они стали бы разыскивать это имя в библиографических справочниках. Такого имени там нет. Боб Альман — это литературный псевдоним, под которым выступают два молодых шведских писателя Роберт Буман и Лapc Ламберт.

Роман «Опасное знание» (1965) написан в форме детектива и сюжет его чрезвычайно прост: убийство (или, вернее, двойное убийство) — расследование — разоблачение. Однако смысл книги отнюдь не исчерпывается сюжетом. Это роман о неизбежном, тотальном господстве в современном мире жестокости, равнодушия и мещанской ограниченности. О нравственном вырождении личности, которое обусловлено обществом и на определенном этапе в свою очередь становится для него весьма реальной угрозой. Об эгоизме и утрате элементарной человечности во взаимоотношениях между людьми. Холодно и беспощадно авторы препарируют психологию и мораль преуспевающего обывателя, показывая, что внешне респектабельный мир буржуазной добропорядочности внутренне порочен. И не только порочен. Он безжалостен и циничен, в нем господствуют практицизм и лицемерие, примитив превращается в нравственное и эстетическое кредо, а подлинное чувство подменяется холодной, бездушной и рассудочной эротикой.

В книге подчеркнуто отсутствует традиционный «детективный» реквизит. Здесь нет ни патологически извращенных садистов, ни гениально проницательных сыщиков, то и дело попадающих в самые невообразимые ситуации. Авторы прекрасно обходятся без многообещающего смещения временных планов, без причудливого переплетения сюжетных линий и интригующих экскурсов в глубины психоанализа. Все очень просто и обыденно. В --">