Мак Моррис - Вежливость дороги

Мэкк Моррисс ВЕЖЛИВОСТЬ ДОРОГИ

Картер Бетейн стоял в кузове, опираясь на крышу кабины; ветер хлестал его лицо, которое мало-помалу немело и почти ничего уже не чувствовало.

Так же он не почувствовал взглядов проезжих из грузовика, их сочувствующих взглядов, когда они притормозили, чтобы подвезти его до города. Он посмотрел в их глаза, но никак не отреагировал.

Это длилось уже несколько дней.

…Когда прибыл шериф, Картер Бетейн оттягивал манжету своей старой армейской рубашки. Он вглядывался в пятна крови на выбеленной множеством стирок ткани. Они доходили до сержантских нашивок, едва заметных на тряпье. Кровь, свежая кровь темно-красного цвета — он заворожено смотрел на нее, и его охватывало оцепенение.

Отвечал он тихо, потерянно:

— Я работал на табачном участке, тогда и увидел, как она отправилась к дороге. Но я не подумал. Ей говорили, нельзя выходить на дорогу. Что до этого, она послушна и никогда сильно не отдалялась. Я сказал Анне, что схожу поищу ее.

Он глянул на рукав своей рубашки:

— Я ее нашел.

Шериф слушал, принужденно покашливая. Переминался с ноги на ногу, и портупея с отвисшей кобурой поскрипывала каждый раз, как он менял ногу. Стараясь быть корректнее, спросил:

— И не видел никакого автомобиля, а, Картер?

— С того места, где я был, холмы закрывают дорогу. Я ничего не видел, шериф, — медленно ответил Картер Бетейн. — Я только слышал, что прошло два транспорта.

Если слово «транспорт» звучало странно, Картер Бетейн не замечал этого. В армии любое средство передвижения называлось транспортом, каковы бы ни были габариты и вес машины. Картер Бетейн слишком долго служил в армии. Значительно дольше того момента, когда, демобилизовавшись, вернулся в Теннеси, женился и стал отцом.

— Я слышал, как они прошли по дороге на полной скорости, один за другим. Они резко затормозили, оба, как раз в этом месте. И потом уехали, просто умчались. Тогда я не подумал.

Портупея шерифа ломко хрустнула.

— Сожалею, парень. По звуку нельзя определить автомобиль, летящий на всей скорости, нельзя, если ты с другой стороны холма. Любой мальчишка-адвокат камня на камне не оставит от этой версии.

Картер все так же стоял посреди повисшей над дорогой тишины, оттягивая свой рукав.

— Да нет же, — раздался его голос. — Как раз можно.

— Сделаем все, что в наших силах, парень…

— Буду очень признателен, шериф. Она мертва, конечно. Большего ни мы, ни кто другой не сделает.

— Да, парень, разве только повезет.

— Может быть. Мне никогда не везло в жизни. А вам, шериф?

— Я сожалею, парень, — повторил шериф. — По крайней мере, сделаем все от нас зависящее. Трудно — нет свидетелей. В таком деле может помочь лишь случай, только случайно можно доказать это. Не думаю даже, что она оставила какой-нибудь след на машине, такая кроха.

Он уже не слышал шерифа, оцепенение охватывало его. Шериф отвернулся и скомандовал своим людям:

— Давайте к Джилли. Опять звонили, снова у них потасовка. Родятся же такие, могила, похоже, только и исправит. — Обернулся, глянул на Картера: — Сожалею, парень. Сделаем все что сможем. — Неловко потрепал его по плечу, но тот уже ничего не почувствовал…

Картер Бетейн стоял в кузове широко расставив ноги, машинально балансируя в такт движениям грузовика. Узкая черная лента бежала перед глазами, ныряя под колеса, извивалась, поднималась и опускалась привычным серпантином. Из кабины донеслась короткая фраза, выкрикнутая не ему, непонятная из-за урчания грузовика и хлесткого ветра в ушах.

Сзади взвыл клаксон, и Картер Бетейн непроизвольно махнул рукой: «Свободно». Так было принято в горах. Автомобиль уверенно обогнал их. Одного взгляда ему хватило определить: легковой, закрытый «Чайвелей 36».

В его юности знание всех марок и моделей считалось делом чести; потом это пригодилось на войне, он был именно из этого поколения. И в горах автомобиль стал таким же необходимым средством выживания, как когда-то ружье; и как ружье, иногда становился причиной смерти.

Придерживаясь за кабину, Картер Бетейн, совершенно оцепеневший, не замечал движения автомобиля, хотя ветер сильно посвежел. Невидящим взглядом он смотрел на ведущее в город шоссе. Разглядывать его было незачем: Картер Бетейн помнил все изгибы дороги, и они успокаивали его, как мог успокоить друг.

Он не поворачивал лица, пока снова не услышал сигнал.

Это был --">