Грег Бьюкенен - 16 лошадей

на ветру, и Алек замолчал на полуслове.

Он сделал шаг вперед и посветил фонариком. Прямо перед ним, почти сливаясь с грязью, лежала грива черных волос, густых шелковистых завитков.

Алек подошел ближе, опустился на колени, вытер руки о штаны и достал из кармана латексные перчатки. Хотел надеть их одним легким движением, но влажные пальцы сразу прилипли к материалу. Медленно натягивая перчатки, он не сводил глаз с темных спиралей волос.

Приподнял один локон – на удивление тяжелый и жесткий. Провел рукой вдоль прядей, осторожно их ощупывая. У основания завитка, рядом с остальной массой волос, Алек почувствовал твердую плоть.

Солнце поднималось все выше. Он аккуратно опустил волосы и заметил кое-что еще.

Что-то черное, блестящее, как пластик, с полумесяцем тускло-белого цвета по краю.

Из земли торчал глаз, большой грустный глаз, смотрящий ввысь.

Алек отшатнулся.

– Их нашла моя дочь, – сказал фермер. – И зачем она вообще сюда забрела…

Алек посветил фонариком: таких было много. Некоторые совсем близко, другие подальше. Он обошел все кругом, оставив сотни следов и насчитал шестнадцать закопанных на один и тот же манер голов – почти у каждой из земли торчал только глаз и крошечная полоска кожи. Лишь одну зарыли не так глубоко, и у нее проступала шея. Пока было непонятно, какая часть туловища скрывалась под поверхностью.

Повсюду куча следов: и Алека, и фермера, и его дочери. О таком его никто не предупреждал. Он и представить не мог…

– Кто мог такое сотворить? – прохрипел старик. – Кто мог взять и…

Алек резко посмотрел вверх, к горлу подступила желчь. Солнце светило все ярче, окрашивая небо огненно-красным цветом. В камышах по-прежнему гудели мухи и сверчки, однако мертвых глаз, казалось, сторонилось все живое.

Примерно в полумиле на горизонте виднелся каменный дом.

– Кто там живет? – спросил Алек.

– Никто.

Дом и правда казался заброшенным.

– Вы раньше сталкивались с чем-то подобным? – снова обратился он к фермеру. – С чем-то настолько…

Ужасающим.

И прекрасным.

– Нет, а вы?

Алек покачал головой, отступил на шаг, снова посмотрел на волосы. Теперь было понятно, что это конские хвосты.

– Это ведь убийство, – тихо произнес старик. – Вы только гляньте, сразу видно – убийство.

Вообще-то всего лишь порча имущества. Преступление против собственности.

Если убиваешь не человека, то считай, можно делать что угодно.

Алек снова взглянул на мрачный и холодный дом вдалеке.

– Может, кто-то затаил на вас обиду и решил вот так поквитаться?

Фермер выдавил улыбку.

– Кто-то, кроме моей жены? Нет-нет. Я всегда ладил с людьми. – Он замолчал и после паузы спросил: – И что мне теперь делать?

– Нужно вызвать ветеринара. – Алек выпрямился. – Если получится, проведем вскрытие, а пока их лучше не трогать.

– У меня на все это денег нет.

– Вам и не нужно…

– Кто-то ведь специально их так закопал, да? – перебил фермер. – Лошади сами в землю не зарываются.

– Ну, тут же раньше были болота. Возможно, они… Не знаю, может, просто…

– Нет, – уверенно возразил старик.

Алек опять посмотрел на глаза лошадей: они казались полными жизни, и только их неподвижность говорила о том, что животные мертвы.

Он достал телефон и сделал несколько фотографий. Сойдет, пока не приедет подмога.

– Держите остальной скот подальше от этого места. Заприте их или…

– А что насчет хозяина?

– Какого хозяина?

– Ну, их… этих… – поморщившись, фермер махнул рукой.

– В смысле? – Алек перевел взгляд на головы, затем снова на мужчину. – А, так они были у вас на постое? Тогда надо связаться…

– Нет! – рявкнул фермер. – Нет, нет, нет.

– Тише, не волнуйтесь. – Алек подошел ближе, но старик отвернулся. – Страховка наверняка все покроет.

– Да поймите же вы, наконец, я вообще не держу лошадей – и никогда не держал. Это я и пытался растолковать по телефону той девушке…

На край глаза села муха.

– Я этих лошадей первый раз вижу.

2

В комнате сидит мертвец. Руки завязаны сзади, поэтому он не падает. В воздухе витает пыль и запах газа. В его животе что-то шевелится. Правого глаза нет.

Голод трупа пережил его самого. Желудок кишит бактериями и симбиотическими соками, они продолжают дышать и поглощать организм. Он переваривает сам себя.

Пахнет кошмарной смесью протухшей свинины и сахара. Хуже запаха в мире нет.

В комнате сидит мертвец, но он там не один.

За тем, как с тела берут образец, --">