Алексей Львович Шерстобитов - Демон на Явони

все это время без него, у тебя не было других мужчин! И ведь ты его не любила, вы и прожили то не больше полугода… При твоей фигуре, твоих формах, такой груди, таких бедрах, имея такие волосы…, да что я. Ты необыкновенно привлекательна! Ты ведь не ходишь, ты передвигаешься, будто ласкаешь все, чего касаешься любой частью своего тела…, и я благодарен тебе…, да, да, очень благодарен твоим урокам красоты. Пусть их не все поняли бы, но… Да! Прекраснее и красивее твоего тела нет и быть не может. И ты знаешь…, наверное, детям приедается нагота родителей, даже если и те, и другие противоположного пола, но я не мог оторвать свой взгляд — и ты это видела, ты чувствовала, каждым миллиметром своего тела постоянно возрастающую энергетику, сначала, моей заинтересованности, затем тяги и, в конце концов, моего желания. Когда я достиг самой высокой точки накала, ты и устроила тот самый вечер… С тобой никто не сравниться! Какие же здесь ужасные дороги! Хм…, а на карте асфальт! А под колесами одни рытвины и ямы! Они что дорожный налог здесь не собирают, что ли?! Это невозможно, потерпи немного, дорогая, мы скоро приедем. Надеюсь, нас ждут. А, хотя, что это я… — Мужчина вытащил из внутреннего кармана пиджака телефон, и набрал какой-то номер. Довольно быстро ему ответили:

— Добрый вечер! Это Анастасия?

— Да, Роман Викторович, я вас узнала… Жду, жду не переживайте…

— Хотелось бы, а то матушка по дороге вымоталась настолько, что говорить уже не может, придется на руках в дом вносить…

— Какой ужас!

— Что «ужас»?

— Ну…, матушка ваша…

— Вы в своем уме? Моя матушка прелесть!

— Простите, я не так, наверное, поняла. Через сколько вы будете?

— Ну вам еще придется подождать часик — дорога ужасная!

— Это так. С дорогами у нас не решаемая проблема. Ну хорошо, тогда я еще успею дочку проверить…

— У вас есть дочь?

— Да, Риточка…, сложный ребенок, но невероятно умный…

— Люблю детей! Вы же не замужем?

— Нет… Отец нас оставил год назад…

— Подонок!

— Нет, что вы! Он упокоился…

— Простите, ради Бога! Я постараюсь принять участие в судьбе вашей дочери, а возможно и вашей…

— Что вы…, хотя…, большое спасибо!.. — В сердце женщины зажегся огонек возбуждающей надежды. Такое случилось впервые после смерти мужа, что-то плотское вкралось в низ ее живота, постепенно разжигая тягу к мужчине. Этот голос произвел на нее, в который раз, странное воздействие. Услышав его впервые, она целый день просидела, глядя в окно, в котором мелькали сплошные постельные сцены, о которых она никогда не думала прежде, что было для нее не свойственно. Тогда вернувшаяся из школы после «продленного дня» дочка, своим появлением разогнала завладевшие мамой мысли.

Сейчас случилось то же самое. К дочери она решила не ходить, и наслаждалась этим голосом незнакомого мужчины:

— Не за что…, что вы, конечно, помогу, чем смогу… У меня к вам просьба…

— Все что угодно…

— Так уж и все…

— Нууу…

— Шучу. Вы не могли бы минут через сорок — пятьдесят встретить меня на въезде в поселочек…, ну… на вашу «Рублевку» — это кажется в полукилометре, только свет в доме выключите… У меня тут в салоне, кое-что пролилось, и рассыпалось, хотел бы сразу к помойке, чтобы не тащить грязь к дому, вот и покажете заодно…

— А у нас у каждого дома помойка… Так что…

— Ну вам же не тяжело?

— Нууу…, если вы так просите…, хорошо… — Положив трубку, она сквозь захватывающие ее эротические мысли, пыталась осмыслить эту просьбу, но подумав, что какая разница зачем ему эта причуда, если он такой добрый человек, что собирается поучаствовать в жизни ее дочери, а может быть и в ее собственной.

Заваренный чай остыл, поэтому вылив его и помыв чашку, Настя, одевшись, буквально выскочила, навстречу «своему счастью». Пройдя с полкилометра, она остановилась на дороге, увидев в дали свет фар — он доехал чуть раньше. Из остановившегося минивена вышел очень приятный, оказавшийся учтивым и воспитанным, мужчина, сразу обаявший ее и своей улыбкой, и своей обходительностью. Пригласив ее в машину и усадив вглубь салона, он попросил направить его к городской помойке.

— У вас, какой-то устойчивый…, какой-то резкий запах?

— Формалин — он и пролился. Настолько въедливая зараза, что нужно жуткой химией вытравлять… Поможете?

— Конечно… Вот тут направо…

— Спасибо. А там кого-нибудь…, ну там бомжей, нищих, наркоманов, нет? Может --">