Авксентий Антонович Цагарели - Ханума

Сестра, прочти этой нахалке список приданого.

ТЕКЛЕ. «…Бриллиантовых колец — пять, курдючных овец — двадцать пять, ковров текинских — двенадцать, скакунов осетинских…

КНЯЗЬ. …Пятнадцать…»

КАБАТО. Вай мэ, вай мэ! И вы поверили этой пройдохе Хануме? Ковры молью проедены, овцы давно съедены, бриллианты фальшивые, скакуны паршивые. А невеста! Три жениха со смотрин сбежали, четвертый там остался. Бежать не мог — умер.

ТИМОТЕ. Вай мэ?

КАБАТО. Вот у меня невеста — губки, как кизил, кожа, как персик, глазки, как маслины…

КНЯЗЬ. Что ты мне про фрукты-овощи рассказываешь? Что за твоей невестой дают, говори!

КАБАТО. Если список читать, дня не хватит. Единственная дочь у отца, ничего для нее не жалеет. Еще бы — такая красавица: стройна, как тополь, нежна, как персик…

КНЯЗЬ. Это я уже слышал! Кто отец у этого персика?

КАБАТО. Авлабарский купец честь тебе оказал.

КНЯЗЬ. Великая честь — какой-то купчишка, да еще с Авлабара!

КАБАТО. Сам ты где живешь, князь? Не в Авлабаре?

КНЯЗЬ. Временно.

КАБАТО. Зачем так говорить, князь? Что Тифлис без Авлабара? Самые веселые кинто в Авлабаре, самые умелые мастера — в Авлабаре, самые богатые невесты в Авлабаре.

Над рекой стоит гора,

Под горой течет Кура.

За Курой шумит базар,

За базаром — Авлабар.

Бесконечный

И беспечный,

Шумный вечно

Наш Авлабар.

Всех мудрей там мудрецы,

Всех богаче там купцы.

И у каждого купца

В доме дочь имеется.

Все брюнетки,

Все кокетки,

Все конфетки,

Все для тебя

КНЯЗЬ. Не верю я тебе, сваха.

КАБАТО. Не веришь? А если я тебе скажу, кто у тебя тестем будет?

КНЯЗЬ. Кто?

КАБАТО. Микич Котрянц!

ТЕКЛЕ. Микич Котрянц? А ты не рехнулась, женщина?

КАБАТО. Чтоб глаза мои света не видели, чтоб руки мои отсохли, чтоб все зубы выпали и один для зубной боли остался!..

ТЕКЛЕ. Кожаная фабрика, сапожные лавки в Гори, в Кутаиси, в Манглисе, — всё его, всё его…

КАБАТО. И еще я тебе скажу, что к тебе в дом в десять часов пожалует сам Микич — с приказчиками и со своим списком.

КНЯЗЬ. В десять? А сейчас сколько?

ТИМОТЕ. В духане, где вы часы оставили, сейчас без пяти.

ТЕКЛЕ. Помолчи! Что мы Хануме скажем? Она же нас со свету сживет!

КАБАТО. Скажи, князь, я что-то запуталась, кто в этом доме князь — ты, князь, или может быть, Ханума?

КНЯЗЬ. Верно! В конце-концов я женюсь! Ханума! Ханума! На ком хочу, на том и женюсь. И невеста богаче, и сваха дешевле. Тимоте! Если Ханума придет, меня дома нет. А Котрянца прямо в дом веди.

ТЕКЛЕ. Какой дом?! Одна тахта осталась.

КНЯЗЬ. Примем их в саду. Скажем, что ремонт идет. И Ханума нас в саду не найдет.

ТЕКЛЕ. А угощать чем будешь? В доме хоть шаром покати.

КНЯЗЬ. По-французски. Ты помнишь, Тимоте, как?

ТИМОТЕ. Помню. Как князя Кипиани. Одними названиями.

КНЯЗЬ. А за вином сбегай в лавку к Адамяну.

ТИМОТЕ. Там сказали, что больше не дадут.

КНЯЗЬ. Сбегай к Григоряну.

ТИМОТЕ. Вот там дадут.

КНЯЗЬ. Что же ты стоишь? Беги!

ТИМОТЕ. По шее дадут, если еще раз приду!

КАБАТО. Будут все поэты и кинто

Прославлять в куплетах

Кабато.

Ну, а интриганку

Хануму

Я к себе служанкой

Не возьму.

Будут все презенты

Мне дарить,

Будут комплименты

Говорить.

Буду свахой главной

Я сама.

Закрывай-ка лавку,

Х а н у м а!

КАРТИНА ВТОРАЯ

Сад у дома князя Пантиашвили. Музыка. Входит Микич и Акоп. По руке музыка обрывается. Входит Тимоте.

ТИМОТЕ. Как прикажете доложить князю?

МИКИЧ. Чего?

ТИМОТЕ. Ну, сказать — кто пришел, зачем пришел, титул какой?

АКОП. Скажи — купец Котрянц пришел, без титула, с приказчиком.

ТИМОТЕ. Князь примет вас здесь, в саду. (Уходит.)

АКОП. Почему нас в саду принимают? Что мы, мацони продаем?

МИКИЧ. У князей так принято.

Поют птицы. Тимоте выносит кресло.

ТИМОТЕ. У нас ремонт. Князь с архитектором решает, золотом расписать потолок или серебром. (Уходит.)

--">