Матей Вишнек - Кони за окном

австрийскую Силезию.

Звон бубна.

Австрия захватывает Милан, Неаполь и Сардинию.

Звон бубна.

Испания захватывает Сицилию.

Звон бубна.

Голландия захватывает Бельгию.

Звон бубна.

Россия захватывает Имеретию и Менгрелию.

Звон бубна.

Франция захватывает Эльзас, Лотарингию и Мариенбург.

Дверь хлопает. Посыльный исчезает. Свет постепенно становится ярче и высвечивает женский персонаж, теперь это Дочь.

В комнате появляется Отец в кресле-каталке.

Отец. Кто это был? Я хочу знать, кто здесь был.

Дочь. Никого.

Отец. Кто-то хлопнул дверью. Я слышал, уходя он хлопнул дверью.

Дочь. Никто не хлопал никакой дверью.

Отец. Я слышал! Слышал!

Дочь. Ты опять брызгался одеколоном.

Отец (направляясь к окну). Ты не хочешь мне говорить, кто к нам приходил! Я с тобой с ума сойду! Почему ты не зовешь меня, когда к нам кто-то приходит?

Дочь. Ты своим проклятым одеколоном когда-нибудь отравишься.

Отец. Замолчи! Почему ты не предупредила его, чтобы он не хлопал дверью? Ты должна была его предупредить. Почему они все хлопают дверью? Почему уходя, а не тогда, когда приходят, а? Почему они все приходят тайком, а уходя хлопают дверью?

Дочь. Куда ты дел свой ночной колпак? Почему ты его не надел? Где он?

Отец (замолкает потрясенный). Он курил?.. Он курил! Он курил, так? Где окурок? Покажи мне окурок!

Дочь. Какой окурок? Здесь никто не курил.

Отец (борется с окном, наконец, открывает). Ты закрыла окно. Зачем ты закрыла окно? Нужно выпустить дым. Я не переношу дыма. Ты отлично знаешь, что я не переношу дыма… Вот видишь, видишь, дым идет?

Дочь. Это дым от мусора. Там горит мусор. Закрой окно, пока здесь все не пропахло!

Отец (жадно глядя в окно). Я хочу видеть мусор! Где огонь? Я хочу его видеть!

Дочь. Огня нет. Мусор горит без огня. Он только тлеет.

Отец. Я боюсь. Когда-нибудь мы сгорим вместе с ним. Давай уедем отсюда подальше, пока не поздно.

Дочь. Ложись спать. Если ты боишься, ложись спать. Лучше ложись спать, если боишься.

Отец. Мне нельзя спать. Когда я сплю, у меня кожа обвисает. Так что мне лучше не спать. Я должен выиграть время. Понимаешь, время… время…

Дочь. Хотя бы закрой глаза! Иначе ты совсем ослепнешь.

Отец. Когда я закрываю глаза, меня клонит в сон. А я не хочу засыпать… Когда я засыпаю, мне так одиноко… Изабелла, я так больше не могу. Честное слово. А ты, ты никогда меня не будишь.

Дочь. Я тебя скоро разбужу.

Отец. Нет, я знаю, ты никогда меня не будишь.

Дочь. Неправда, я тебя разбужу через час.

Отец. Нет, я не хочу спать. Когда я засыпаю, то знаю, что сплю, и жду только одного — поскорее проснуться. Это меня и мучает. То, что я не могу проснуться сам. Мне снится, будто я просыпаюсь, но я знаю, что это не так. Потому что я не могу проснуться сам. Видишь, как обвисла моя кожа? Изабелла, ты меня слышишь? Скажи, ты меня слушаешь или я сплю?

Дочь. Это все оттого, что ты не умеешь правильно спать. Спать положено на спине, лицом вверх. А дышать нужно носом.

Отец. А вдруг пойдет дождь? Когда идет дождь, я не могу дышать носом. Ты сама знаешь, я не могу дышать носом… Изабелла… (Нежно.) Пойдем погуляем.

Дочь. Дождь идет. Я не могу выходить с тобой на улицу под дождем.

Отец. Отчего же? Давай погуляем под дождем.

Дочь. Твое кресло заржавеет.

Отец. Ты злая, Изабелла. Мне жаль, что я произвел тебя на свет. Я все расскажу мадам Хильде. Я всем расскажу, как ты со мной обращаешься. (Чуть не плача.) Давай сходим в гости к мадам Хильде.

Дочь (мягко). Папа, мадам Хильда умерла.

Отец (прислушиваясь). Тихо! Я слышу шаги на улице. Я слышу шаги! Ты слышишь шаги? Раз слышно шаги, значит, дождь закончился.

Дочь. Идем, я провожу тебя в комнату.

Отец. Нет, нет! Я хочу остаться… я должен тебе что-то сказать, что-то очень важное… Сегодня утром я наблюдал… за нашими стенными часами… серьезно, с ними что-то не так. Мне кажется, каждый раз, когда большая стрелка проходит через маленькую, она незаметно проглатывает ее кончик.

Дочь. Послушай, папа, это невозможно!

Отец. Уверяю тебя, Изабелла, так оно и есть… я десять дней подряд пристально смотрю на часы… я все время измеряю стрелки… вот веревки… (Достает сотни отрезанных веревок.) Я делал замеры всякий раз, когда большая стрелка проходила через --">