Джек Гельб - Гойда

кроны. Чёрными силуэтами стояли стволы деревьев, которые всё меркли и меркли с наступлением уже по-зимнему морозных сумерек. Далеко за зубастой кромкой леса догорало ярко-янтарное солнце.

Вороньё уже щёлкало клювами, предвкушая своё пиршество.

Мужчина был высокого роста, велик в плечах, и под его тяжёлой поступью оставались глубокие следы в промёрзшей чёрной земле.

- Фёдор! – громкий раскат низкого мужского баса прокатился над полем. Вороны взлетели, метнувшись к другой добыче.

- Фёдор! –раздалось вновь, лишь хлопанье крыльев улеглось.

Голос срывался на надрывный низкий хрип. Воевода метался взглядом по очертаниям тел павших в битве, боясь узнать среди них знакомое лицо. Он вглядывался в пятна трупов, хмуро сводя свои густые чёрные с проседью брови.

Воин опустил свой взгляд на землю, продолжая метаться от трупа к трупу. Тела мешались в полумраке, который сгущался с каждой минутой. Сердце могучего воеводы сейчас едва не замирало от страха. Он опустился к бездыханному телу юноши, лежавшего под его ногами. Чёрные волосы слипались прядями от крови, что лилась из обширной раны на затылке.

Воевода на мгновение замер. Сглотнул. Взяв волю в кулак, он был готов принять этот удар судьбы, и, наконец, решился перевернуть тело мыском сапога на спину. Даже в царившем полумраке мужчине хватило беглого взгляда на погибшего - это точно не его сын.

- Басман! – кто-то окликнул его.

Мужчина сразу же обернулся и устремил свой взор туда, куда указывал его соратник.

- Алексей! Живой сын твой, поди, как скачет!

К Басманову уже мчался конь с юным всадником. За пару метров, юноша спешился, едва ли не на ходу. На белой коже багрел румянец от холодного ядрёного воздуха. Сквозь густой ряд чёрных ресниц выглядывал безумный взгляд голубых миндалевидных глаз.

Несмотря на тяжёлое дыхание и шаткую походку, ему всё же удавалось выглядеть весьма непринуждённым.

- Что ж ты, батюшка, уж схоронил меня? – усмехнулся Фёдор, хотя его голос звучал слабо.

Алексей опустил свою тяжёлую руку на плечо сына, оглядывая его с ног до головы, и сердце старого воеводы от облегчения будто забилось вновь.

- Только попробуй, сволочь, чтобы я тебя хоронил. – произнёс мужчина, придерживая сына за плечо и оглядывая его.

Наряд юноши был потрёпан долгой битвой и погоней, в которую они пустились с отцом. Справа на рёбрах оголилась чешуя кольчуги, испачканная в крови и грязи.

- Узнаю своего отца – едва увидел меня живым, так сразу я тебе чем-то неугоден. – притворно вздохнул Фёдор.

- Помалкивай. Много крови потерял. – коротко ответил Алексей.

- Татарской пролито ещё больше. – юноша задумчиво оглядел поле боя.

Воеводе приходилось напрягать глаза, чтобы различать силуэты людей в сгущающемся мраке. Вороньё уже слетелось на предстоящее пиршество. Гомон их наполнил ночной воздух.

- И пленных взяли. – довольно произнёс мужчина, вглядываясь в поле битвы. – Таких известий только и ждут от нас.

Отец и сын вернулись в своё имение победителями. Послание об их доблести было составлено и послано в Москву.

Поместье Басмановых располагалось на берегу широкой реки Оки. Листья уже отгорели огненными цветами, давно опали, устилая реку, и деревья стояли голые в преддверии особенно холодной зимы.

Верною службой Алексей Басманов добился исключительного положения. Будучи воеводой крутого нрава и незаурядного ума, он не раз отличился за долгие годы службы государю. В награду семье Басмановых было отдано в имение это поместье до тех пор, пока сей славный род служит царю верой и правдой.

Алексей был горд своей победой, но она не задурманила разум опытного воеводы. Много пороков было на его душе, но не тщеславие. Он следил за новостями с других краёв – судьба Руси находилась под угрозой. Царские войска терпели одно поражение за другим в Ливонской войне, и каждая дурная весть с поля битвы испытывала терпение государя.

За долгие годы службы Алексей твердо усвоил лишь одну вещь – наперёд ничего знать никому не дано. Сейчас они вернулись с сыном с гордо поднятой головой, но всё могло рухнуть.

--">