Генрих фон Клейст - Роберт Гискар

Разбужен герцогиней. Второпях

Зажегши свет, он бросился наружу.

На зов его сбежалась вся родня

В ужасном замешательстве: царица

В ночном уборе, за руки влача

Обоих сыновей; его племянник

Под наскоро накинутым плащом;

Сын герцога почти в одной рубашке

И, наконец, слуга с какой-то тенью

Закутанной, которая на мой

Дежурный окрик воином сказалась.

Но дайте юбку мне, и я, как он, —

Нет, с большим сходством — в женщины зачислюсь.

Все вещи: плащ, шишак и сапоги

На шельме, как на вешалке, болтались.

Когда ж, добра не чая, эту тень

Я за руку беру и обращаю

На лунный свет, я узнаю в лицо

Гискарова врача, Иеронима.

Старец

Врача?

Первый воин

Святые силы!

Старец

Значит, он,

По-твоему, недужен, болен?

Первый воин

Болен?

Он заражен!

Старец (зажав ему рот)

О, лучше онемей.

Норманн (после паузы, полной ужаса)

Я этого не говорил. Самим

Понять и рассудить предоставляю.

Роберт и Абеляр, беседуя друг с другом, показываются у выхода из палатки.

Первый воин

Палатка распахнулась. К нам выходят.

ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ

Те же, Роберт и Абеляр.

Роберт (подошедши к самому краю холма)

Кто ставлен говорить от всей толпы?

Пусть выступит.

Старец

Я здесь.

Роберт

Ты здесь? Твой разум

Моложе головы твоей, а вся

Твоя премудрость в волосы впиталась.

Столетний век — твой щит, старик, а то б

Ты не ушел от нас без наказанья.

Ты слыл домашним другом, что стерег

Давно когда-то колыбель Гискара.

Теперь же оказался вожаком

Мятежной шайки, вынувшей оружье

И шляющейся, по словам сестры,

По стану, руганью будя умерших.

Вы звали полководца из шатра?

Что думать? Это правд»? Что ответишь?

Старец

Да, звали. Но могла ль сказать сестра,

Правдивая с тобой, как полагаю,

И до сих пор участливая к нам,

Что этот зов сопровождался бранью?

К моим годам ты вряд ли будешь знать,

Как чтут вождя; зато, что значит воин,

Я знал в твои. Ступай спроси отца,

Как надо разговаривать со мною.

А если за речами я забыл,

Чем я тебе обязан, — что ж, я справлюсь,

Горя стыдом, у правнуков своих:

Я этому их обучил с пеленок.

С покорностью, как в нравах у норманн,

Просили мы, чтоб к нам Гискар явился.

Нам к милости такой не привыкать.

Наоборот, нам было бы в новинку,

Когда б он в ней, как ты, нам отказал.

Роберт

Ты, старый дуралей, лишь подтвердил

То мнение, что думал опровергнуть.

Распущенный мальчишка, вертопрах

Не проявил бы столько дерзновенья,

Я послушанью научу тебя

И докажу, что — неплохой учитель

Ты должен был в ответ на мой упрек

Увесть толпу без слов и промедленья.

И если вновь я повторю приказ,

То ты, надеюсь, уведешь их тотчас,

Без прекословья, без задержки, вмиг!

Абеляр

Я вижу, на приказы ты щедрее,

Чем полагает нужным твой отец.

Но жар твоих нападок, я заметил,

Воспринимает холодно народ.

Они как шум дневной, который слуху

Не поддается, слышный целый день.

Заслуживающего порицанья

Я до сих пор не встретил ничего.

Что слово старца этого бесстрашно

И горделиво — старику к лицу.

Два поколенья старого почтили,

И представитель третьего за пядь

От гроба оскорблять его не должен.

Тебе народ не близок тем, что смел,

А мне он был бы чем смелей, тем ближе.

Свобода для норманна — как жена.

Чету, родящую на ложе битвы

Победу, я б священной почитал.

Так мыслит и Гискар. Он любит руку,

Играющую гривою его.

Иное сын. Его хребет плешивый

Бросает в дрожь от близости руки.

Уверен ли ты так, что не минует

Тебя корона, что заносчив столь?

Ты можешь взять ее одной любовью.

Она по праву, вспомни, не --">