Бертольд Брехт - Что тот солдат, что этот

Бертольт Брехт Что тот солдат, что этот Комедия

Превращение грузчика Гэли Гэя в армейском лагере Килькоа в 1925 году.

В сотрудничестве с Э. Бурри, З. Дудовым, Элизабет Гауптман, Каспаром Неером, Б. Райхом.

Bertolt Brecht. Mann ist Mann (Человек есть человек). Перевод Льва Копелева (1963 год).

Рудольф Шлицер. Портрет Бертольта Брехта, сделанный в 1926 году.

Действующие лица

Уриа Шелли, солдат пулеметной роты английских войск в Индии.

Джесси Махони, солдат той же роты.

Полли Бейкер, солдат той же роты.

Джерайа Джип, солдат той же роты.

Чарлз Ферчайлд, по прозвищу Кровавый пятерик, сержант.

Гэли Гэй, грузчик ирландец.

Жена Гэли Гэя.

Господин Ван, бонза в тибетской пагоде.

Ma Син, служка в пагоде.

Леокадия Бегбик, владелица трактира.

Солдаты.

Три тибетца.

I

Килькоа

Гэли Гэй и его жена.

Гэли Гэй (однажды утром, сидя на стуле, говорит жене). Дорогая жена, сегодня я решился, сообразуясь с нашими доходами, купить рыбу. Такая покупка не превысит бюджета грузчика, который не пьет, очень мало курит и почти вовсе лишен страстей. Как ты полагаешь, — купить ли мне большую рыбу, или, может быть, ты предпочла бы малую?

Жена. Купи малую.

Гэли Гэй. Но какую именно рыбу хотела бы ты?

Жена. Пожалуй, хорошую камбалу. Но только берегись торговок рыбой, Гэли Гэй: они очень падки на мужчин, а у тебя слабый характер.

Гэли Гэй. Ты права, но я надеюсь, что они не станут задевать бедняка грузчика.

Жена. Ты как слон. Это самое тяжелое на подъем из всех животных, но, когда разбежится, может обогнать поезд. А ведь там на базаре еще и солдаты. Это самые опасные люди на земле. Говорят, что их несчетное множество прибывает на вокзал. И, уж конечно, они толкутся на базаре и хорошо еще, если не грабят и не убивают. С ними тоже опасно встречаться тому, кто один, ведь они-то всегда ходят вчетвером.

Гэли Гэй. А что им взять с простого портового грузчика?

Жена. Заранее не придумаешь.

Гэли Гэй. Поставь на очаг воду для рыбы, а то мне уже хочется есть. Думаю, что вернусь через десять минут.

II

Улица у пагоды Желтого бога

Четыре солдата остановились у пагоды. Слышна музыка военных оркестров: в город входят войска.

Джесси. Отделение — стой! Это Килькоа. Мы находимся в городе ее величества^[1], именуемом Килькоа. Именно в этом городе сосредоточивается армия, чтобы начать давно уже предусмотренную войну. Мы прибыли сюда в числе ста тысяч солдат и жаждем навести порядок на северных границах.

Джип. Для этого необходимо пиво. (Падает от усталости.)

Полли. Для того чтобы могучие танки нашей королевы могли проходить по трижды проклятым дорогам этой слишком пространной золотой страны, их нужно заправлять бензином. Вот так и солдатам необходима заправка пивом.

Джип. Сколько пива у нас еще осталось?

Полли. Нас четверо. А мы имеем всего только пятнадцать малых бутылок. Значит, нужно раздобыть еще двадцать пять бутылочек.

Джесси. Для этого нужны деньги.

Уриа. Существуют люди, которые всегда почему-то недовольны солдатами. А ведь вот в одной такой пагоде больше монет, чем требуется личному составу целого полка, чтобы добраться из Калькутты в Лондон.

Полли. Этот намек нашего дорогого Уриа на некую почти развалившуюся и загаженную мухами, но, вероятно, набитую монетой пагоду вполне достоин того, чтобы мы над ним серьезно задумались.

Джип. Что касается меня, Полли, то я должен побольше выпить.

Уриа. Успокойся, дитя мое, в этой Азии найдется щель, через которую можно пробраться.

Джип. Эх, Уриа, Уриа, моя мамаша частенько мне говорила: ложка дегтю портит бочку меду — делай все что вздумается, драгоценный мой Джерайа, но только опасайся дегтя. А здесь пахнет дегтем.

Джесси. Дверь лишь прикрыта, а не заперта. За этим кроется какая-то чертовщина.

Уриа. Но в эту незапертую дверь не стоит заходить.

Джесси. Да и незачем, ведь есть окна. Уриа. Свяжем из наших ремней удочку и поудим в ларе для пожертвований. Вот так.

Солдаты устремляются к окнам. Уриа --">