Инна Фидянина-Зубкова - Пьесы

РЯЖЕНЫЕ БАБЫ.

Казаки, казаки, казачата,

смешны, озорны, патлаты

прискакали до Москвы

и в разгул у нас пошли,

ряженых московских баб

стали звать к себе в отряд.

Мужики на это дело глядь.

(вальяжно, с пилами и топорами выходят Мужики)

МУЖИКИ.

Казакам бока б намять!

(мужики дерутся с Казаками, прогоняя их; Казаки убегают)

МУЖИКИ.

Ну вот, намяли казакам бока.

И задумались пока.

Мужики, мужики, мужичишки

плюнули в свои кулачишки

и на Киев-град косясь,

айда звать богатырят.

Богатыри, богатыри, богатыречочки!

Мы тут хилы, яки дряблы мужичочки.

Приходите вы к нам ножками аршинными

вырывайте ручоночками длинными

эти ёлки, ели проклятущи.

Пусть уж лучше трон займёт мишуще

да медведица с кучей медвежат.

Наши детки жить на елях не хотят!

РЯЖЕНЫЕ БАБЫ.

А бога-бога-богатыри

как раз шли из Твери

да в свой стольный Киев-град

тырить там… да всё подряд!

Мимо Москвы с боёв ратных на свадьбу Алёши Поповича в Киев-град идут богатыри: Илья Муромец, Чурило Пленкович, Михаил Потык, Святогор и Микула Селянович.

МИКУЛА СЕЛЯНОВИЧ.

Услыхали тако диво:

ели стали жить спесиво!

И решили посмотреть

что в Кремле ещё спереть.

Развернулись и пошли

бога-бога-богатыри.

СВЯТОГОР.

От Твери и до Кремля

один, два да три шага.

Вот дошли до Москвы

бога-бога-богатыри

и устали.

Стеною ели встали.

ИЛЬЯ МУРОМЕЦ.

Что же делать, как же быть?

Надо б пилами пилить

иль с корнями вырывать.

Всё работать, не плевать!

ЧУРИЛО ПЛЕНКОВИЧ.

Ай чего-то неохота.

Эт рутинная работа,

ни война и ни сечь,

надо б силушку беречь.

Кличьте лучше мужиков,

им сподручней ломать дров.

Мужики слушают Богатырей с надеждой, а потом разочарованно плюют.

МУЖИКИ.

Надо б, братцы пилы брать,

не подмога эта рать.

Эта рать, которой надо

Сто кило ещё в награду

злата, серебра собрать.

Не, нам столько не украсть

да из царской, из казны.

А ну, в свой Киев брысь, пошли!

(Мужики прогоняют Богатырей и делают вид, что рубят, пилят лес. Богатыри уходят)

Ну вот, ушли богатыри.

А мы за пилы, топоры

и на лес пошли войной.

Что ни Ванька, то герой!

Допилили до Кремля, устали.

Ели, пихты стеной встали

и ясно дали нам понять:

«Кремлёвский лес нельзя ломать!»

И к этому слову, приказу

мишутки из леса вылазят

да рычат на нас сердито.

Выползают Медведи.

МЕДВЕДИ.

Наша площадь. Всё, забито!

И пошли напролом.

Мужичью бока намнём!

Медведи дерутся с Мужиками и выталкивают Мужиков за кулисы.

РЯЖЕНЫЕ БАБЫ.

Итак, бока были намяты,

богатырешки прокляты,

и на века те ёлки, ели

во Кремле нашем засели

с медведями, мишутками.

А это уж ни шутки вам:

искать во всём виноватых

и без того поломатых

простых Иванов мужиков.

БАБА.

Стихом скажу: живу без снов.

Сейчас придут, повяжут.

А повязав, накажут,

на каторгу отправят жить,

на Сахалин. Вот там дружить

и буду я с медведями

да с лисами — соседями.

Медведи, пляшут. По сцене бегают лисы.

Картина вторая

Киев, терем Князя Владимира, двор. Во дворе накрыт длинный стол. Гудит свадьба: Алеша Попович женится на Настасье Петровичне. Во главе стола княжеский трон. Трон пуст.

За столом жених, невеста и все былинные богатыри. Гости: ряженая массовка /чем меньше гостей, тем смешнее сказка/. Крестьяне потешно дерутся. Выходит Баба, разводит руками, показывая зрителям застолье.

БАБА.

Это всё была не сказка, а присказка.

Ай перекинем мы свой взгляд

да на славный Киев-град,

где сказка только начинается.

Богатырешка венчается

на бабе русской,

наполовину белорусской,

пополам буряткой

и на треть с Молдовы братской.

Хорошая была свадьба, скажу я вам!

И как бы ни чесалась вша по бородам