Алексей Николаевич Толстой - Фюрер

ожерелье, идет к Азалии.) Ай, ай, ай! Вот это уже глупо! Спутали мне все карты, маркиз… Зарезали?

Майк. Потяните старушечку за нос, только осторожнее, у нее насморк.

Хунсблат (с облегчением). Жива! Ну, слава богу… (Тормошит Азалию.)

Азалия. Гангстеры!

Хунсблат. Не открывайте глаз, молчите… Идите, не оборачивайтесь… Успокойте королеву: социалисты хотели похитить ожерелье, но схвачены, ожерелье на месте… Попросите королеву не ложиться спать… Дайте знать принцу Рупрехту, чтобы он перестал пить коньяк, мне придется с ним говорить… Идите. (Выпроваживает ее за дверь, возвращается.) Вот что, ребята. К сожалению, обстоятельства чрезвычайной важности требуют, чтоб вы замолчали навек…

Майк. Давайте уж лучше поиграем в суд, что ли. Уж повиснуть на веревке — так знать, что по закону.

Гарри. Не стоит связываться с ихним судом, Майк… Начнешь судиться, так они тебя повесят — сначала за ноги, потом за шею…

Хунсблат. Уведите их.

Блиц. Смирно! Кругом! Шагом марш!

Майк. Зигфрид, советую тебе умереть честным жуликом.

Гарри. Зигфрид, попроси у этого господина кусочек мыла для веревки на троих.

Блиц. Довольно шуток! Марш! (Выталкивает их.)

Хунсблат. Сигарку, маркиз.

Зигфрид продолжает сидеть, опустив голову.

Хунсблат. Вам обеспечено двадцать пять лет тюрьмы.

Зигфрид. Скучно… Хотя, спасибо и на этом.

Хунсблат. Я думаю… Все-таки возьмите-ка сигарку.

Зигфрид. Я не курю дешевых сигар.

Хунсблат. Вы любите красивую жизнь. Вы любите женщин. Автомобили, яхты, полный карман денег, приключения…

Зигфрид. Стоп!.. Что вы от меня хотите?

Хунсблат. Зигфрид Гвалтер, вы любите власть…

Зигфрид. Стоп! Откуда вы знаете мою настоящую фамилию?

Хунсблат. Моя полиция следила за вами от самого Гамбурга. Я давно восхищаюсь вами, маркиз.

Зигфрид. Благодарю… Обо мне действительно очень много пишут в газетах. В Холливуде двенадцать фильмов о гангстерах взяли сюжеты из моей биографии… Итак, вы спросили — люблю ли я власть? Я люблю деньги…

Хунсблат. Вы мне нужны.

Зигфрид. Это ясно.

Хунсблат. Вы, может быть, даже догадываетесь?

Зигфрид. Не совсем. Очевидно, для какого-нибудь особенно грязного дела?

Хунсблат. Грязных дел не бывает. Дела бывают удачные и неудачные. Вы читали известное сочинение господина Гитлера «Моя борьба»?

Зигфрид. Довольно нахальная книжка. Это уже организация разбоев в крупном масштабе. У фашистов неплохие аппетиты: проглотить земной шар. Забавно.

Хунсблат. Вы никогда не занимались политикой?

Зигфрид. К сожалению, мне всегда мешали любовь к женщинам, легкомыслие и жажда поглощать пространство. У меня хороший «паккард». Он делает сто шестьдесят километров. Мне всегда казалось слишком громоздким, неуклюжим, чисто по-немецки поглощать пространство при помощи посылки в не принадлежащие мне территории бомбовозов, танков и армейских корпусов. Это не слишком надежное занятие, я вам скажу. Фортуна изменчива. Я предпочитаю колеса моего автомобиля. Политика! Заставлять восемьдесят миллионов немцев щелкать зубами от хронического голода в доказательство того, что они единственная полноценная раса, которая должна заселить все пространство земного шара, и для этого гнать их на убой — это чистейшее варварство и людоедство… Барон, мы с вами светские люди…

Хунсблат. Вы мальчишка.

Зигфрид. Не протестую.

Хунсблат. И вы все-таки мне нравитесь. Из всего возможного я выбираю именно вас.

Зигфрид. В качестве кого я вам нужен?

Хунсблат. Вы могли бы не перебивать меня в течение минуты и тридцати секунд?

Зигфрид. Это немножко длинновато, но, пожалуйста.

Хунсблат. Известно ли вам, что современный завод или фабрика дает только одну десятую часть той продукции, которую они должны давать? В чем дело, спрашиваю я? Европа стара. Европа блаженно спит и видит сладкие сны средневековья. Это в наш железный век. Европейские народы привыкли сытно есть, спокойно спать и слишком любят веселиться. Это больше нетерпимо. С этим надо покончить раз и навсегда. Известно вам, что в двух километрах отсюда, в городских предместьях, площадные крикуны нахально называют себя нашими могильщиками? Этим шекспировским могильщикам помогают все: голодные чиновники, голодные интеллигенты, голодные мещане и парламентские болтуны. Им --">