Денис Васильевич Давыдов - Совсем скоро

«Тоннельной» в направлении «Ашулука». Мы то ползем, то полуедем, как волокуша по горьковскому пути Москва-Петушки. Пассажиры проходящих параллельно поездов пялятся на наши груженые платформы, а мы раздербаниваем сухпайки и вспоминаем погрузку, когда Цемесская бухта осталась у нас за спиной. Бесконечная проволока отрезалась, отбивалась и наматывалась стяжками на машины, сцепляя их с платформами. Не смолкал стук молотков. Ломами создавались проволочные узоры усердием офицеров и солдат срочной службы. Изнуряющая жара отнимала силы, мозолистые руки становились непослушными. Со стороны мы походили на шахтеров или афроамериканцев из бруклинского гетто, настолько сажа въедалась в лица и рабочую робу. Старший лейтенант Заркальяни по-шумахерски маневрировал за рулем «Панцирей», старлей Межов жал рычаги крана, снимая с них пушки. Работа в пчелином улье кишила с утра до полуночи. За всем происходящим серьезным взглядом наблюдал командир полка, словно дон Вите Корлеоне за делами своей семьи. Нас нельзя назвать американскими гангстерами, эмигрировавшими из итальянских провинций, но общая идея поразила и заразила нас массово, как ветряная оспа. Кто слышал третью часть третьей симфонии Брамса, обязательно поймет, что значит рождение. Через труд рождается человек, общий труд в лабиринтах подсознания людей слепливает команду, единый организм. В армии это называется коллективом.

Нам машут руками из вагонов других поездов. А мы плывем по рельсам в «Ашулук». И кто только придумал такое название?

--">