Александр Николаевич Островский - Том 4. Пьесы 1865-1867

ж ты! А что, жива, здорова?

Тыра

Да говорят, все воет.

Дубровин

Эко, братцы,

Житье мое! А выходу ей нету?

Цаплин

Назаперти.

Дубровин

Ну, только мне и надо.

Спасибо вам на добром слове, братцы.

Увидите жену, так поклонитесь!

Мол, жив еще и помнит. Воеводе

Скажи хоть ты,

(Несмеянову)

что собираюсь в гости,

Чтоб припасал, чем потчевать. Прощайте!

Несмеянов

Никак, ушел? Поотлегло от сердца, –

Перепугал, проклятый. Что ж, робята,

Явить аль нет?

Тыра

А нам какое дело?

Как хочешь ты, а мы и знать не знаем.

Поди являй, а в послухи не ставь –

Во всем запрусь.

Цаплин

И я.

Брусенин

Мы не видали.

Тыра

Вот так-то, брат! ты со́вок, да неловок!

Помалчивай, так сам целее будешь.

Выходят из собора: воевода, Облезлов, Бастрюковы, дворяне, дети боярские, Баим, стрельцы, слуги. Посадские и народ уходят в глубину площади.

Явление восьмое

Воевода, Облезлов, Бастрюковы, дворяне, дети боярские, Баим, стрельцы, слуги и прежние посадские.

Воевода

(остановясь, не доходя ворот)

Два раза глуп бывает человек:

С младенчества сперва, потом под старость:

Состареешь и поглупеешь, разум

Отымется. Недаром люди стали

Учить меня. Ты думаешь, что дельно

Прикажешь что, а говорят – не ладно.

Плохая жизнь. И вижу сам, что плохо;

Да как же быть? Одно и остается:

Коль стар и глуп, так умных больше слушай.

Вот я велел переловить Баиму

Ругателей, а Бастрюков наехал,

Прогнал его, – что мы не дело, видишь,

Затеяли, мятеж заводим, буйство.

Челом ему за то, что надоумил

Нас, дураков. Вперед умнее будем.

Бастрюков Семен

Да что ж, и впрямь затеяли не дело.

Воевода

(смеется)

Ты погоди, дай кончить! Я спасибо

Сказал тебе, чего ж еще! Не в ноги ж…

Другую речь я поведу. Вот, видя,

Что глуп-то я и стар, большое дело

Без вашего, друзья мои, совету

Начать не смел. Что вы приговорите,

Тому и быть.

Облезлов

Нечай Григорьич, полно

Пытать-то нас. Какие мы советы

Дадим тебе! Ты сам умнее всех.

Бастрюков Степан

Не дураки и мы.

Бастрюков Семен

Что смыслим, скажем.

В чем дело-то?

Воевода

Не знаю, как сказать!

Попутал грех. И молодых и старых

(снимает шапку и кланяется)

Простить меня прошу. Отцы и братья,

Не осудите! Старому, седому

И стыдно бы, да человек я слабой,

Летами стар, зато душою молод.

Облезлов

Какой старик, ты лучше молодых, –

И стар, да дюж.

Воевода

Без бабы не живется;

Греха боюсь, – так вздумал ожениться.

Облезлов

И в добрый час.

Воевода

И не о том бы думать,

Молиться бы, да слабость наша.

Бастрюков Семен

Что же

Жениться-то об эту пору! Сколько

Тебе и жить-то! Было две жены,

Чего ж тебе! И третьей век загубишь,

Коль женишься. Не дело, так не дело:

Тебе-то блажь, а молодежь-то сохнет

За стариками.

Воевода

Вот что значит ум-то!

Не нам чета. И слушать-то отрада.

От умной головы совету много

Хорошего. А вас про что ни спросишь,

Ответу нет, а только друг за друга

Хоронитесь; а у него как раз

Умен ответ и скор. Развесьте уши

И слушайте Семена Бастрюкова!

Уж если он, такой разумной, скажет,

Что не женись, Нечай Григорьич! – значит,

Что надобно жениться беспременно.

Бастрюков Семен

Ты на смех, что ль?

Воевода

Как хочешь, так и думай;

За что почтешь, не буду спорить.

Бастрюков Семен

Ладно ж!

Припомни ты! Я сорок лет на службе,

Я сорок лет доспеха боевого

Не скидывал, изранен весь, я земским,

Губным служил по выбору, не ползал,

Не кланялся подьячим по приказам,

Не плакался: пустите покормиться!

Своим кормлюсь всю жизнь. Моя обида

Откликнется тебе; держись, да крепче!

В Москве бывал, туда дорогу знаю.

Не усидишь.

Воевода

Не страшно. Не грози!

Москва Москвой; готовься сам к ответу.

В поместье ты, как в омуте, уселся

И думаешь, ты царь, тебе суда нет.

Мы выведем на свежую водицу.

Бастрюков Семен

Меня?

Воевода

Тебя.

Бастрюков Семен

Нет, руки --">