Александр Адамович - Листея

года выпуска, украдена у местного священника из Лавры.

– Но зато она у нас!, – говорил Петренко держа золотое украшение в руках, – еще вот-вот и мы улизнем!, – Крещатик, одна из самых оживленных улиц Киева, сутками по ней проходит трафик больше чем за год в маленьком поселке, над ней возвышалась башня, арка украинского триумфа, вся в позолоченном орнаменте, что сначала обладает россыпью маленьких колонн, которые сливаются в большую, на вершине, как государственный флаг на поверхности луны, стоит дева, символ свободы.

– Герман, ты меня слышишь!? Педаль в пол!

– Но там люди!, – наконец-то отозвался горе-водитель.

– Мы и так уже пересекли всю черту, газуй!

Как животных на скотобойне, беспощадные ублюдки унесли десятки жизней невинных зевак, колесами своей “Кристины”. Вдруг гул вертолета заглушил крики людей на улице.

– Сдавайтесь немедленно!, – звучало сверху.

– Еще чего, – пробурчал Даниил в машине и только высунувшись чтобы совершить очередной выстрел, ему промеж глаз проделали дыру, что могла потягаться только с шириной самой улицы по которой они разъезжали, тот мгновенно размяк и залил кровью салон.

– Пиздец, – пискнул Роман, – что делать, Герман?

– Если вы сдадитесь мы уменьшим срок!, – звучало со стороны стражей правопорядка.

– Не знаю!, – но решать уже было совершенно не обязательно, ведь скрип резины по асфальту прервал все рассуждения, Герман мгновенно потерял управление и врезался в фонарный столб, из последних сил они вывалились из горящей машины.

– Но она уже была у нас!, – кричал напарник гордо держа украшение над головой, – и вы её у меня, уже не отберете!, – с этими словами он выхватил пистолет и его приставил к виску, – расхлебывай это сам, Герман, – выстрелил, окропив содержимым черепной коробки раскаленный асфальт.

Фатализм – вера в предопределенность бытия, убежденность в неизбежности событий, что уже были запечатлены до нашего появления. Именно фатализм заиграл в Германе, метаясь между пистолетом в дрожащих руках и трупами товарищей, слыша только пронзительный звон и биение сердца, он поднялся, развёл руки в стороны, закрыл глаза и глубоко вздохнул.

– Я уже ничего не решаю.

– На связи третий, он сдался! Повторяю, он сдался!, – лопасти геликоптера застыли в воздухе и потоками ветра поднимали длинный плащ ублюдка, сирена полицейских машин наконец-то утихла, грабитель отлично понимал, что его королю поставлен шах и мат.

* * *

– Вчера, 11 сентября 2016 года, случилось одно из самых ужасающих преступлений за всю историю нашей страны, мы будем чтить память погибших каждый год минутой молчания, – на экране появилась свеча и часы застучали считая секунды, – из виноватых в живых остался только водитель автомобиля смерти, его личность установлена – Герман Блохин, 21 год, родился и вырос в Киеве, раньше занимался взломом дверей и разной сложности замков, кличка "Многогрешный". Прямо сейчас задержанный дает показания в полиции, подробности позже.

* * *

– Пожизненное, да? Свалили всю вину на тебя, знакомая история, – сказал зек, понимающе смотря в пол, – ну что, милости прошу к нашему шалашу! Ке-Ке-Ке-Ке!

– Наверное после такого погрома они порядочно усилили охрану, – говорил другой.

– Ну а что, ты на выходе хочешь грабануть цацку древних укров?, – скалил зубы пахан.

– Да не, просто замечание, хотя вряд ли кто-то рискнет еще такое провернуть.

– Рискнут, рискнут, – уверенно качал головой Герман, – нужно только подождать.

<=To=be=continued=<

Глава 1 “Этот Город”

Меня зовут Валерьян Видоплясов, я только что окончил Сельский Многопрофильный Лицей №4, именно сейчас, стоя на пути в новую жизнь, на пути к покорению столицы моего края, города Киева, только в этот миг я задумался, и вспомнил то откуда бегу. Вспомнил моего дедушку, старого сизого голубя, морщины не лице которого были глубже американских каньонов, о которых я читал в книжках, то как мы вместе выходили из дому, и отправлялись в

--">