Одельша Александрович Агишев - Юность гения

галереи, и здесь пронзительный, рвущий душу крик прорезался к нему сквозь рев огня:

— Ху-се-с-с-е-ейн!

Он обернулся. По узкому проходу к нему бежала горящая женщина. Это была Айана. Он шагнул ей навстречу. Она упала. Обрастая закрученным, режущим шквалом огня, мучительно крепясь, словно выбирая направление, рухнула стена шкафов, книг, сундуков…

…Он полувынес, полувыволок ее тело из здания. Рядом никого не было. Из последних сил он оттянул ее подальше от встающей в небо стены огня и взял ее голову в свои руки.

Медленно она открыла глаза. Обгоревшая девочка, прижимающая к груди какой-то том. Жалкое обожженное личико, черные, обугленные пальцы. Тихие, тихие, еще живые глаза с опаленными ресницами.

— Как я люблю вас, — сказала она.

Книга скользнула из рук, упала в пыль углом, раскрылась.

«Большая книга трав» — значилось на ней.

Айана была мертва.

— Ну что ж, пора, — сказал старый слуга.

Они тронулись. Было еще совсем темно. Хусейн оглянулся. Дом, с покосившейся, сиротливо распахнутой калиткой, оставался позади. Двое слуг, старый и помоложе, тоже оглядывались, тихо молились. Махмуд угрюмо молчал.

Так, почти без звука, потому что копыта лошади были обмотаны тряпками, они пробрались через лабиринт улочек, приблизились к полуразрушенным, безлюдным воротам и выехали из города.

На ближнем, сухо шуршащем под копытами холме Хусейн снова оглянулся. Он увидел…

…В голубовато-розовой мгле, еще полной переливающихся звезд, звонко и торжественно прозвучал клич первого петуха, и с этим звуком зажглось, затеплилось вытянутое вверх золотое пятно.

…Пятно. Оно росло, наливалось светом, обретая строгие, стройные очертания, и вот он уже встал в небе, как свеча, — Большой минарет. За ним по одному, дробящимися световыми осколками возникали другие минареты, глянцевитые купола, обрезы плоских саманных крыш, углы дувалов и сгон.

Петухи старались вовсю. Но сверху, с минаретов и просто крыш нарастал, креп, ширился хор протяжных, самозабвенно ликующих голосов. Это пели муэдзины. Все мощнее и мощнее звучал этот хор, забивая петухов. Все, все заглушил хор муэдзинов, набирая силу на тысячу, тысячу последующих лет…

Четыре всадника удалялись.

АБУ АЛИ АЛ-ХУСЕЙН ИБН АБДАЛЛАХ ИБН АЛ-ХАСАН ИБН АЛИ ИБН СИНО, ИЗВЕСТНЫЙ В МИРЕ ПОД ИМЕНЕМ АВИЦЕННЫ, ПРОЖИЛ ПОСЛЕ ЭТОГО В РАЗНЫХ СТРАНАХ ОКОЛО СОРОКА ЛЕТ.

ОН СОЗДАЛ ЗА СВОЮ ЖИЗНЬ ОКОЛО ПЯТИСОТ КРУПНЫХ РАБОТ В МЕДИЦИНЕ, ФАРМАКОЛОГИИ, БИОЛОГИИ, ХИМИИ, АСТРОНОМИИ, ФИЗИКЕ, ГЕОМЕТРИИ, ГЕОЛОГИИ, ГЕОГРАФИИ, ФИЛОСОФИИ,МУЗЫКОВЕДЕНИИ, ЛИНГВИСТИКЕ, ПОЭЗИИ И ПРОЗЕ. ОН ПРИ ЖИЗНИ ДОБИЛСЯ ШИРОЧАЙШЕЙ ИЗВЕСТНОСТИ, БЫЛ УВЕНЧАН ЕДИНСТВЕННЫМ В СВОЕМ РОДЕ ЗВАНИЕМ «ШЕЙХ-УР-РАИС» — НАСТАВНИК МУДРЕЦОВ, ИЗЛЕЧИЛ ОТ САМЫХ РАЗНЫХ БОЛЕЗНЕЙ ДЕСЯТКИ ТЫСЯЧ ЛЮДЕЙ, ОБОБЩИЛ. ОПЫТ ВСЕХ СУЩЕСТВОВАВШИХ ДО НЕГО МЕДИЦИНСКИХ ШКОЛ И ОСНОВАЛ НОВОЕ УЧЕНИЕ, КОТОРОЕ ЛЕГЛО В ОСНОВУ СОВРЕМЕННОЙ МЕДИЦИНЫ.

ВСЕГДА, ВСЮ ЖИЗНЬ ОН СПАСАЛСЯ БЕГСТВОМ ОТ ДЕСПОТИЗМА, ТИРАНИИ, МРАКОБЕСИЯ И НЕВЕЖЕСТВА.

НА ВСЮ ЖИЗНЬ ОН СОХРАНИЛ САМУЮ НЕЖНУЮ, САМУЮ ИСКРЕННЮЮ ЛЮБОВЬ К СВОЕЙ РОДИНЕ, К СВОЕЙ КОЛЫБЕЛИ — БУХАРЕ.

НО ВЕРНУТЬСЯ СЮДА ЕМУ БОЛЬШЕ НЕ ДОВЕЛОСЬ…

--">