Автор неизвестен - Народные сказки - Чувашские народные сказки

гадалке своего аргамака. Тогда гадалка сказала:

— Царевна ежедневно оборачивается лебедью и летает купаться в озере, которое находится в тенистом лесу. Там она снова обернётся девушкой и купается. Если сумеешь унести её лебединые крылья и одёжу, а потом скажешь, что всё это ты отбил у вора, — половина дела сделана. Кроме того, дам тебе приворотное зелье. Посыпь одёжу царевны вот этим порошком, и она навеки полюбит тебя.

На другое утро Свертибаш схоронился в кустах на берегу лесного озера и стал ждать. Около полудня прилетела белая лебёдушка, опустилась на песок, сбросила крылья, обернулась златокудрой девицей, скинула одёжу и стала купаться.

Свертибаш утащил лебединые крылья, посыпал приворотным зельем платье царевны, а сам отошёл чуть подальше и ждёт, что будет.

Выкупалась царевна, вышла на берег и не нашла ни крыльев, ни платья и горько заплакала:

— Ох, тошнёшенько! Какой злодей меня обездолил? Как мне теперь в таком виде на люди показаться?

Свертибаш как только услышал, что царевна заплакала, тотчас закричал, заругался:

— Ах, разбойник! Отдай всё, что украл! Всё равно не уйдёшь, не убежишь от меня…

И через малое время кинул из-за кустов одёжу и лебединые крылья:

— Одевайся, прекрасная царевна! Насилу отбил у вора твоё платье да крылья.

Царевна несказанно обрадовалась, скорым-скоро оделась и проговорила:

— Не знаю, как и благодарить тебя, мой спаситель! Выйди из кустов, покажись мне.

А Свертибашу того только и надо было. Вышел на берег, стал небылицу сказывать:

— Иду мимо озера и вижу, какой-то оборванец выскочил из кустов и тащит женскую одёжу и лебединые крылья. Закричал я на него, кинулся догонять, и еле удалось отнять.

Глянула на него прекрасная царевна, а приворотный порошок уж подействовал. И кажется ей, что краше этого молодца никого на свете нет. Смотрит на Свертибаша, глаз отвести не может.

— Кто ты есть и откуда, добрый молодец? — спросила она под конец.

— Я королевич, — повёл обманную речь Свертибаш. — Докатилась молва до нашего королевства о твоей несказанной красоте, и приехал я по доброму делу, по сватовству. Пойдёшь за меня замуж, прекрасная царевна?

— Я-то с радостью пойду за тебя, да вот не знаю, согласятся ли отец с матерью. Ну да ты не тужи, не печалься. Я ведь единственная дочь у них. Родители мне никогда ни в чём не отказывали, а уж коли заплачу — нипочём не откажут.

С теми словами подхватила она под руку Свертибаша и привела во дворец прямо к царю:

— Вот мой суженый! Благословите, батюшка, выйти за него замуж.

Царь сперва рассердился, ногами затопал, корону набок сдвинул:

— Век тому не бывать, чтобы мы породнились с каким-то неведомым проходимцем!

— Не проходимец он, а королевский сын, — сказала царевна и принялась так громко кричать и плакать, что царь уши заткнул.

На крик сбежались нянюшки, мамушки. Прибежала и сама царица.

— Что тут делается? — закричала она.

А как узнала, что дочь суженого привела и отец противится, сама заплакала, стала царю выговаривать:

— Где это видано, где это слыхано, чтобы родной отец своё дитя обижал? Дочь жениха по сердцу нашла, домой привела. Другой бы на твоём месте радовался, а ты, бесчувственный, нашу дочушку до слёз довёл и сидишь как пень!

— Да замолчите вы! — Царь рукой махнул. — Делайте, как знаете!

Царица с царевной слёзы осушили, принялись хлопотать. Жениха напоили, накормили. Потом царь сказал:

— Велите запрячь пару коней в хороший тарантас. Пусть жених повезёт невесту к богоданным родителям, к своему отцу с матерью. Там и уговорятся, когда станем свадьбу играть, пир пировать.

Привёз Свертибаш царевну домой:

— Нашёл я себе невесту. Люба ли она вам, родители, а мне лучше её на всём белом свете не сыскать.

— Это-то хорошо, сынок, что ты невесту себе высватал. А где же брат твой Юман? — спросил старик.

— Не хотелось мне с братом расставаться. Уговаривал его не разлучаться, но не послушался он меня. Очень Юман своевольный. Не сказавшись, скрылся, уехал потихоньку неизвестно куда.

Посуровел старик, но промолчал.

— Спрашивают родители невесты, когда свадьбу станем играть, — проговорил Свертибаш.

— Когда Юман вернётся, тогда и станем о свадьбе говорить, — ответил старик.

А Юман той, порой ехал всё дальше и дальше и в пути-дороге совсем отощал. Заехал он в глухой, тёмный лес. Остановил коня возле огромного, развесистого дуба. И --">