Нинель Сирык - Последняя загадка Эдипа

настал черёд принимать управление Фивами. Но, когда он узнал, что молодой коринфянин низверг сфинкса, когда увидел победителя — благородного, красивого юношу которого фиванцы решили сделать своим царём, он понял — вот действительно правитель страны. И потом, живя в царском дворце, видя как процветает родной город, он только утверждался в мудрости и справедливости случившегося.

— Эдип, одумайся. Откуда у тебя такие мысли!?Я никогда не покушался на твоё место. Ты сейчас жесток и несправедлив. Это подтвердит и сестра моя. Иокаста, докажи ему, объясни, убеди в том, что он не прав.

— Нет. молчите, — с угрозой в голосе проговорил Эдип, — а ты, — повернулся он вновь к Тиресию, — ты слеп. Слеп, понимаешь? Ты не видишь. Но это полбеды. Ты не желаешь понимать и внутри себя видеть очевидное — ложность твоих прорицаний. Это ты сам измыслил!?О, да, я знаю — сам. А может быть вместе со своими собратьями? Ты и всё ваше племя: жрецы и прорицатели — все вы клеветники, вымогатели, и как вас только боги не низвергнут в Тартарары! О, в царстве Аида вам давно уготовано место. Убирайся отсюда, лжец.

Внезапно царь замолчал. Тиресий, поддерживаемый под руку Креонтом, вышел.

— Эдип, — не выдержала Иокаста, она бросилась к мужу, взяла его за руки, — Эдип, ты не думаешь, что говоришь. Усмири гнев. Тиресий действительно заблуждается и я докажу это. Ну зачем ты прогнал его? Зачем так грубо обошёлся с ним? Послушай, я расскажу тебе о том, чего ты не знаешь.

Когда у нас с Лаем родился сын, боги послали проклятье на нас. Оракул предсказал Лаю смерть от руки сына. Из страха перед свершением пророчества, Лай решил погубить младенца и сделал это. Нашего сына нет в живых. Спустя много лет Лай был убит шайкой разбойников на перепутьи трёх дорог, не доезжая Фив. Так что видишь, всё не сходится — Лая должен был убить сын, фиванец по происхождению. Ты же — коринфянин.

Эдип стоял подле жены и не двигался с места. Он вспомнил как однажды, на перекрёстке трёх дорог убил, судя по внешности и одежде, очень богатого человека.

— Со мной то же случилось…Я убил богатого человека именно на том месте. О, Зевс! На что решил ты обречь меня! Неужели зрячим был не я, а слепой Тиресий!

— Но это не значит, что тот человек был царём, — прерывает его Иокаста.

— Остановись, женщина! Лучше скажи, каков был из себя Лай? — Эдип сам пугается своего вопроса и напряжённо ждёт ответа.

— Он был высок, не скажу, чтобы строен, но статен. У него были прекрасные волнистые каштановые с сильной проседью волосы, — Иокаста проводит рукой по волосам мужа. На вид почти таков, как ты теперь, только черты его лица были грубыми, и характером он был жесток…,-добавляет царица задумчиво.

Эдип вздрогнул от этого сравнения. Неужели он убийца царя? Ведь в точности таков был убитый им человек. Значит Тиресий прав. Нет. На Лая напала целая шайка разбойников, так сказала Иокаста. Я же был тогда один. И я докажу это. Будучи во гневе, я перебил всю свиту, но один остался жив.

— Креонт, — решительно позвал Эдип.

— Я здесь, Эдип, — Креонт стоял, у входа. Рядом с ним, судя по виду, стоял гонец. Увидев его, царь удивился.

— Вестник из Коринфа прибыл, — сообщил Креонт.

При упоминании Коринфа Эдип насторожился.

— Из Коринфа? — переспросил он, — мы тебя выслушаем, но прежде я дам распоряжения.,

— Креонт, — обратился царь к шурину, — остался кто-нибудь в живых из свиты Лая?

— Да, — коротко ответил Креонт и добавил, — этот человек пасет ныне в горах твои стада.

— Пошли за ним и пусть его немедленно приведут сюда, — распорядился царь.

— А ты — вестник из Коринфа? — Эдип долгим взглядом осматривает гонца.

— Да, царь, — выступил тот вперёд.

— Какую же ты весть привёз?

— Царь фиванский, я прибыл с вестью одновременно скорбной и радостной: скорбная — умер твой отец, царь Коринфа Полиб; радостная — граждане Коринфа зовут тебя, чтобы провозгласить царём.

В этот момент Эдип испытал смешанное чувство горя и ликования, но последнее выразилось вздохом облегчения, что не укрылось от царицы. «Полиб умер и я не прикасался к нему. К его смерти я не причастен. Все пророчества лживы. Но пока моя мать жива, вторая часть пророчества ещё будет тяготеть надо мной».,-последние слова Эдип невольно произнёс вслух.

— О, не беспокойся, Эдип, — проговорил гонец, — я избавлю тебя от страха. Не знаю что тебя мучает, но тебе нечего опасаться в Коринфе. --">