Калмыцкий народный эпос - Джангар

величав!

Девушки, что собирают отбросы в реке,

Могут еще унести — озорной народ! —

Сломанный дрот, который ты спрятал в песке.

Ты поскорей принеси мне сандаловый дрот.

Я по заказу Узюнга — отца твоего —

Сделал его. Мой Джангар, три года всего

Было в ту пору тебе… Когда на дрот

Я надевал двенадцатислойный кожух, —

Воздух вовнутрь проник: О, я знал наперед,

Что через семьдесят лет сандаловый дрот

В схватке с Хара Кинясом сломается вдруг,

Знал я: отломится дерево от острия

Именно там, где воздуха скрыта струя…»

Мальчик принес обломки дрота ему.

Чтобы скорее пошла работа — ему,

Джангру, меха раздувать приказал кузнец!

Длинный сандаловый дрот готов наконец.

Джангар поблагодарил Дархана Кеке,

На поле битвы коню скакать приказал.

Мысли быстрей полетел скакун Аранзал.

Через четыре недели нойон вдалеке.

Вражьи войска увидал: отважный Санал

Злобных мангасов к воротам моста загнал.

Джангар воскликнул: «Ставший напевом

                 дневным,

Витязь, моим сновидением ставший ночным,

Мой многорукий дуб, многошумный сандал,

Сокол охотничий мой, прекрасный Санал!

Это ты стал бронею народов моих.

Это ты не дал мангасам поколебать

Благополучье духовных дел и мирских!»

Так он сказал и напал на мангасскую рать,

И, нападая с одной стороны, рассекал

Сотни, пока другой стороны достигал,

И, повернув жеребца, нападал опять…

Так на врага нападал он с шести сторон.

В каждом наскоке сваливал славный нойон

По шестьдесят прославленных богатырей.

Пеших, как стебли, срезая секирой своей,

Джангар примчался к высокой белой горе.

Тяжелорукого Савра он увидал.

Алую кровь извергая, со сталью в бедре,

Савар лежал, как сваленный бурей сандал,

Мудрой главой касаясь гранитной скалы.

Джангар извлек из бедра наконечник стрелы

И положил на рану листочек травы —

Верное снадобье самого Зонкавы.

Сразу в сознанье славный пришел исполин,

А темно-бурый скакун в мураве долин,

В водах прохладных ключей поправился так,

Будто в бою не бывал!.. Отважный смельчак,

Савар Тяжелорукий сел на коня

И за нойоном пустился, бронею звеня.

Савра вернув на поле брани скорей,

Молвил нойон: «Как стадо баранье, скорей,

Богатыри, соберите мангасскую рать.

Богатыри, стерегите мангасскую рать.

Я же коня по следам страдальца пущу,

Храброго Хонгра останки я поищу!»

* * *

Долго скакал по мангасской земле Богдо,

Каждого встречного богатырь окликал,

Где пребывает Хонгор — не ведал никто.

Долго нойон скакал. Наконец отыскал

Хижину. В ней старуха седая жила,

Чарами колдовства обладая, слыла

Доброй волшебницей в странах восьми племен.

Спешившись, в хижину эту вошел нойон.

«Матушка! — молвил, — скажите:

               где Хонгор мой?

Место вы мне укажите, где Хонгор мой.

Перед мангасами не трепещите сейчас,

Не сомневайтесь в моей защите сейчас,

Вам я за Хонгра полмира готов отдать!»

И чародейка на дереве стала гадать.^[13]

Вот что сказал ей волшебный брусок сперва:

Хонгор лежит в желудке жадного льва,

Спящего на волнах степного песка.

Вот что сказала вторая нарезка бруска:

Хонгор в желудке щуки огромной лежит,

Щука на дне океана укромно лежит.

Третья нарезка такой ответ принесла:

Хонгор лежит в желудке седого орла,

В черной скале орлиное свито гнездо.

«Хонгор в одном из этих желудков, Богдо!» —

Так чародейка сказала богатырю.

«В счастье пребудьте, матушка, благодарю», —

Молвил нойон и помчался разыскивать льва.

За шесть недель он проехал шестьсот бэря!

Лев и орел поклонились ему, говоря:

«Джангар, сияющий святостью божества,

Ни в одиночку, великий Богдо, ни вдвоем

Не пожирали мы Хонгра, клятву даем!»

И властелин отпустил их и поскакал

Берегом черного моря, подножьями скал.

Вот миновала неделя, --">