И В Будько - Обычаи жатвы северной Псковщины

бывало всякое. Повсеместно в нашем Обозерье — гороховая кутья и овсяный кисель. В Плюсском районе поминали блинами: «Чилавек помрет, нада блины печь, штоб ему мягка была хадить па блинам к Богу». Готовили специальные пирожки — «поминальнички» — с ячневой крупой, а позже — с рисом. В деревне Полна поминальные хлебцы называются «челпашки», их пекут только парно, а на кладбище несут непарно. Поминали и на Рождественскую Коляду. Для этого готовили кисель и кутью, которые выставлялись на столбы и заборы для птиц, они, по мнению крестьян, олицетворяли умерших родителей, за которых нужно молиться и вспоминать их.

Особой магической силой наделялись предметы, относящиеся до зерна и приготовления хлеба. В решето складывались различные ритуальные предметы при свадьбах, обходах и похоронах. Повсеместно, в т. ч. в Сланцевском районе, невеста сидела на квашне, когда ей «чешут голову» (обряд). В Печерах девчата после расчесывания невесты гнали квашню в пинки, а в Подоспе такие же девушки гадали на квашне. Для этого прямо на дороге пятились, пытаясь угадать мягким местом в квашонку. Кто угадает, той и быть в очерёд невестой. Подоспинские же в Святки мешали мутовкой снег, — гадали на замужество. А порой водили с приговорами вокруг ступы парня и девушку, — «венчали».

Особая роль отводилась соломе — она охраняла и очищала. В д. Гаглово и прочих на Рождество, Пасху и в свадьбы выстилали соломой избяные полы, а окна закрывали соломенными плетенками, — оберегались нечисти и недобрых глаз. При мытье невесты в бане пол устилали соломой, а в Рубцовщине выстилали целую соломенную дорожку от бани до дому. В Залесье (при дороге Вейно-Губино) за деревней сооружали ворота, обернутые соломой. На следующий день после Масленицы ворота поджигали и через них бегали дети — провожали честную. В Озерцах через такие же горящие ворота проезжали молодые по пороге в дом жениха. Кроме того, в святочный период молодежь прокладывала с намеком соломенную дорожку от дома девушки к дому парня (д. Чечевино), а на Масленую кое-где жгли снопы на шестах — у кого огонь выше, у того «лен длинней». В Чичевино же сжигали сноп, одетый в бабий платок и драную кофту. Сооружалось сие на Масленицу и водружалось на шест. Одна из уроженок деревни Зуевец рассказывала, что среди святочных один рядился «килосам». Он был обвешан меленькими снопиками ржи, а на голове большой сноп, — так и плясал по избе. В Андроновой Горе на Покров пучок ржаной соломы ставили в «закрамки» (в хранилище сена).

Широко на Псковщине верили во вредоносную силу. Она и хлебный спор умудрялась забрать, и коровье молоко отнять. Вмешательством извне мотивировали порчу, извод семьи, мор скота. Нечисть воплощалась в разного рода шишках, русалках, нечистиках, огненных змеях. Ими владели колдуньи и волхвы, знающие шептать, говорить. В северных областях Псковщины в связи с уборкой урожая зафиксировано представление о Бабе Яге, Бабе Горбатой, Пожиналке, которая относится по своим характеристикам к «хозяевам», духам растений. «Баба нам хлеб вырастила. Нада Бабу угостить». Баба Яга, она же Баба в красном платке. Кое-где ее относят к нечисти. Соответственно, такую Бабу гонят в лес или на несжатую полосу.

В Перницах (Сланцевский район) есть глубокий разлог с камнем Бабы Яги. Есть и соответствующая фольклористика, которую еще предстоит изучить.

Русалка имела прямое отношение к хлебу, ибо сидела она… во ржи. Так объясняли «нежить» в Пушкиногорье. В Стругокрасненском и Плюсском районах русалка «приближалась» к воде — у нее и хвост рыбий, и живет она в озере, а свои длинные волосы обычно чешет сидя на камне у воды, однако, Пушкин посадил русалку на ветви (не случайно).

Опочецкие за русалок считали «проклятых детей», кои в виде голых девочек с большими когтями и волосами плавали в озере. Снять материно проклятье и вернуть подобных можно было лишь накинув им на шею нательный крест. В д. 3аклинье русалкой считали колдунью, которая пережинала рожь, а так же делала заломы колосков (колдовала). Иные русалки могли выскочить и защекотать прямо в поле, а иные в виде рыжих зверюшек перегрызали соломинки ржи. Этнографы записали «быличку», согласно которой колдунья, не сумевшая передать «свои знания» умерла страшной смертью. А жизненное поле ее было — нива, где пшеница «вся выколосилась», зерна осыпались, остались одни стебли.

Особая активность колдовских сил наступала в период колошения и созревания ржи. --">