Брамин Кагетович Виланов - Ученик

плена сосок женской груди провалился в спокойный сон…

— Вон то здание слева оно было выше. Там еще была таверна или лавка с вывеской, но я ее не рассмотрел. — художник, выслушав уточнения, повернулся к холсту и принялся исправлять рисунок.

Эля решила, что будет неплохо найти место, куда темная хотела открыть портал. Не знаю насколько это возможно, ведь я лишь мельком увидел образ улицы на другой стороне. Учитывая количество городов найти именно это место почти нереально. Но это зацепка. Хоть бы что-то. Колдунью я умудрился убить, слуги оказались поголовно мертвы, а сама хозяйка дома 124 была замучена насмерть, и у нас просто не оставалось направлений, куда копать дальше. Появление темного мага еще более запутало и так непростое дело. Поголовные допросы всех, кто контактировал с Мариссой также ничего не дали. Ни один вопрос не нашел ответа. Наоборот появилась куча новых загадок.

Благо теперь это уже не моя проблема. После столь громкого происшествия, да еще и связанного с почитателями проклятых в город съехалась целая прорва сотрудников ИСБ. Теперь это полностью на совести ведомства внутренней безопасности. Правда Эля успела мне много чего еще рассказать до того, как ее отстранили. Обыскав объект, следователи и криминалисты 3 и 4 отдела нашли целый подземный комплекс. С лабораториями, жертвенниками, идолами богов Хаоса и камерами. Неизвестно кто сидел в казематах, и как нежить в виде гулей смогла проникнуть в Данкер. Местное ИСБ и Церковь прошляпили появление прибежища Тьмы прямо у себя под носом. Марисса кто бы она ни была, прятала целое кладбище в шкафу.

Чем больше мы говорили про расследование с Элеонорой, тем больше становилось тоскливо на душе. Да удалось накрыть и уничтожить логово темных. Даже мага, отправленного с неизвестной целью завалить получилось. Но смерть сокурсниц это никак не оправдывало. Конечно, девчонки сами выбрали свою судьбу и знали, на что идут и как опасна эта работа, но понимали ли они, что первое их задание окажется последним? Не думаю, что так. Если бы не тот допрос, приведший к Малой Набережной, они бы оставались в живых. А ведь кроме них еще погибла и толпа невиновных. Чьи-то родные, друзья, любимые. Они просто под руку подвернулись. Вставая утром наверняка думали, что их ждет обычный день и не думали, что сегодня погибнут от лап гулей. И это тоже частично моя вина. Это ведь я их погнал на улицы Данкера. Хотя с другой стороны не я их засунул в подвалы приличного на первый взгляд дома в богатом районе. И уж тем более тогда для меня приоритетным была своя задница и Скай. Хоть Эля и твердила, что моей вины нет во всем этом, но это лишь часть правды. Да нельзя всех спасти и все предугадать, но придумывание отговорок и оправданий не меняет того факта что теперь это навсегда со мной. Пора уже уяснить, что любое действие не проходит бесследно.

Поправка шла медленно, но верно. Я уже мог понемногу вставать, и опираясь на стенку доковылять до санузла. Почти вернулся контроль над руками, и они не висели плетью. Кости ломило, но уже не выкручивало. И рана на груди почти не истончала холод по организму. Чертова темная магия. Чтобы полностью очистить от остаточных эманаций той дряни, которую в меня запустила колдунья перед смертью, приходилось каждый день читать молитвы вместе с целым хором церковных послушниц. Не знаю, какое заклинание скрывалось за этим ритуалом, и хоть он и был утомительным, но помогал. Пустота, поселившаяся в груди, растворялась под плавные напевы монашек.

Кстати о них. Присцилла стоило немного ей освоиться, уже не так стеснялась и даже начала улыбаться и не так часто прятать взгляд голубых глаз. Милашка, привыкнув ко мне и видя, что я не собираюсь есть ее живьем, пересилила свой страх и неудобство. Помощь девушки была неоценима, так как ее мана была лучше любого болеутоляющего. Да я постоянно засыпал после кормежки, чувствуя себя маленьким ребенком, но зато это шло на пользу.

Проведя языком по тонкой девичьей шейке, я опускался все ниже. Плечико, зона декольте, шикарный бюст, на сосках которого отпечатались слепки моих зубов, ровный нежный животик, реагирующий на каждый поцелуй. Чуть ниже к маленькой тряпочке на тонкой резинке, от которой в воздух поднимался мускусный запах. Кончик языка дотронулся до трепетного холмика ее трусиков, и лежащая дернулась, будто ее кипятком облили. Пальцы прошлись по крутым бедрам и ощутили покрывшуюся мурашками кожу. На ткани нижнего --">