Александр Михайлович Бруссуев - Война мёртвых

одного оправдательного. Типа, построили «новое россиянское государство» по мотивам старого, и были этим чрезвычайно горды и даже рады.

Катамаран, на котором плыл Макс, почти обогнул невский мыс Святки, но рулем все-таки зацепил за перегораживающую реку толстую сеть с ячеей в метр — чтоб всякие речные твари, мутировавшие до размеров моржей, на бились в ней — которая висела на толстом синтетическом канате. Пока отстреливались из всего своего арсенала от наседающих бандитов, Макс, как самый близкий к рулю, окунаясь в воду, пытался освободить катамаран от пут.

Неожиданно стрельба с берега утихла, и хорошо поставленный голос через мегафон предложил уплатить таможенный сбор, налог с владельца транспорта, а также выплату в пенсионный фонд. Плюс медицинская страховка, плюс «Зеленая карта» и процент по вкладам.

Это было несколько неожиданно, но Саша Матросова^[3] вместе с Максом быстро объяснили коллегам по катамарану, что это всего лишь обычный развод, перенятый у былого государства.

«А гарантии?» — спросила Саша, просто чтобы выиграть время.

«Все по решению суда», — ответил мегафон.

Средства для всякой мзды у народа в катамаране имелись, но каждый из них понял: отберут все. Суд в Россиянии в былое время был словно бы и не суд вовсе. А карикатура этого суда, что предлагалась теперь, должна была больше походить на судилище с заведомым итогом.

Но ни Саша, ни Макс, ни их прочие товарищи не учли, что эти переговоры были средством выигрыша времени не только для них. Время тянула и нападающая сторона.

В команду захвата «судейские» определили бывших ментов, добавив несколько приблудившихся омоновцев и парочку бойцов СОБРа. В нынешней действительности, когда им начали оказывать сопротивление и даже отлавливали с последующей экзекуцией особо отличившихся в прошлой жизни, менты порядком струхнули. Безусловно малодушные — а другие на эту специальность не устраивались — они продолжали действовать все теми же методами: нападать исподтишка, бить со спины, брать заложников, глумиться над слабыми. Но теперь в случае отпора, тем боле, организованного, они удирали, что было мочи. Впереди собровцы, потом омоновцы, ну, а за ними уже простые пузатые менты, по причине своей физической немощи прикрывающие отход.

Когда люди с катамарана подстрелили парочку особо пузатых, судейские решились на другую тактику, которая, в принципе, тоже была отработанной.

Макс пилил ножом синтетический трос, прочие его прикрывали. И он бы сумел минут через пятнадцать довести свое дело до конца, как этот трос внезапно ослаб, уходя под воду. Руль катамарана освободился, и лодку в мгновение ока отнесло метров на пятнадцать от опасного места.

Макс едва успел отпустить недопиленный канат, вынырнул на поверхность, но его потащило течением прочь от своих товарищей. О том, чтобы катамарану вернуться за ним, не было и речи: трос вновь натянулся, разграничивая реку. А когда он заметил, что с берега веером отходят небольшие лодки, увязанные друг с другом на расстоянии в один метр, то справедливо рассудил: это все неспроста. В лодках делали страшные рожи собровцы, омоновцы и пузатые пэпээсники.

Тикайте, хлопци, айл би бак, — только и успел он крикнуть, как на него набросили сеть и живенько поволокли обратно к берегу.

Судейские подвывали от боевого восторга: они взяли заложника. Теперь за него принесут все мыслимые и немыслимые богатства. Ну, а если не принесут, то сделается этот странный майор рабом. Или перевоспитается и вновь вернется в лоно родных органов, внутренних органов. Прокурорша и ее уголовничек будут ужасно рады.

Но сперва, конечно, суд.

Нет, сперва они сообща и по-очереди побили Макса, норовя ударить побольнее.

Он уворачивался, как мог, прикрывался руками, ногами, но досталось все равно изрядно. Когда же его поволокли с берега и бросили, как мешок с картошкой, на какую-то тележку, Макс слушал и старался запоминать.

Стало понятно из чужих слов, что катамаран ушел, но требование о выкупе было успешно передано. Он верил, что его товарищи пойдут дальше — чувство здравого смысла у них было развито вполне. По крайней мере, для того, чтобы понять: их миссия важнее, нежели бесполезная попытка освободить своего плененного друга. Может быть, они остановятся где-нибудь в том месте, где Ладога начинает вытекать посредством Невы в Балтийское море. Подождут денек-другой. Но все равно им надо будет двигаться --">