Софья Валерьевна Ролдугина - Белая тетрадь

супермаркет и позвонить Элен, а не таранить в темноте деревья?

Наверно, со стороны это выглядело смешно, но у меня теплилась надежда, что смотреть было некому. Кое-как поднявшись, я припустила между еловыми стволами… И всего через десяток шагов на полном ходу впечаталась в гостеприимные объятия шакаи-ар.

А ребра у него были пожестче, чем некоторые еловые ветки.

– На сей раз я почти получил удовольствие от погони, маленькая равейна. – Он заключил меня в кольцо рук. – Кстати, сильно ударилась? – Пальцы почти ласково погладили мою спину. И участие в голосе было… таким искренним…

Может, все-таки шутка?

Я упрямо смотрела вниз, отказываясь поднять на него глаза. Меня била дрожь. Руки, сомкнувшиеся на моей талии, уже не были холодными. А значит…

– Да не бойся ты так, малыш. – Сильные пальцы, вцепившись мне в подбородок, запрокинули голову…

Глаза у него оказались темные, синие или зеленые – в ночном мраке не разглядишь. Они слегка опалесцировали в темноте, как и у всех шакаи-ар. Или как у кошек. Выражения лица тоже было не разобрать, но, кажется, он улыбался… Тепло. Нежно. Дразняще.

– Я же обещал, что до третьего раза не трону. Ну, почти…

Острые зубы опасно щелкнули у самого кончика моего носа. Я пискнула, отпрянула было, но железная хватка не позволяла делать лишних движений.

– Как себя чувствуешь? – безмятежно поинтересовался мой мучитель, поглаживая меня по волосам и по спине. Будто успокаивал…

– Нормально, – ответила я с задержкой. Голос прозвучал низко и хрипло, как будто меня скоропостижно настигла простуда. Постепенно страх сменялся надеждой, словно я устала постоянно бояться.

Может, он просто играет? Ох, Вечные, если вы меня слышите – пожалейте, смилуйтесь… Вы равейн не любите, но я же наполовину человек… В жизни больше не стану ходить одна по ночам и опаздывать на электрички… и в комнате уберусь… и… и…

– Так ты сильно ударилась? – Ладонь мягко, кругами, скользила по спине. Это было бы приятно, не знай я, что в любую секунду пальцы могут согнуться, и тогда острейшие когти оставят на коже кровавую борозду.

– Жить буду, – машинально откликнулась я. Стандартная фраза прозвучала насмешкой.

Буду. Конечно. Вопрос – долго ли?

Шакаи-ар же не терзался подобными вопросами. Он вел себя бесцеремонно, как старый друг или родственник.

– А это откуда? – Он мазанул пальцем по ссадине на брови.

– Там… об асфальт… ну, когда…

– Отлично. Тогда – минус одна попытка. – Улыбку, как водой, смыло. Голос заледенел. Кажется, с «родственником» я поспешила… – Шагом марш!

Я отшатнулась, выворачиваясь из кольца рук. И тут под ногой что-то хрупнуло, потом зашипело. Я зашарила по карманам, отыскала мобильный – и посветила вниз экраном.

Шишки. Но слишком длинные и тонкие, чтобы быть еловыми.

Сердце ухнуло куда-то вниз, а голова стала легкой и звенящей. Вот это настоящий ужас!

Только мертвых хозяев леса нам не хватало!

И вместо того, чтобы рвануть в лес, я отпрянула обратно – в цепкие объятия моего хищника, прижимаясь спиной к его груди. Он не оттолкнул меня – только скользнул рукой вниз и крепко стиснул мою ладонь.

– Ты чего? – шепнул он. Без ставших уже привычными злодейских интонаций, без издевки. – Ну, не трусь…

И коснулся губами виска.

…не знаю, что случилось. Может, мне просто попался шакаи-ар с развитым даром эмпата, или наступило состояние аффекта, или проснулись мамины гены… Но ужас, от которого ноги подламывались, вдруг исчез, смытый чистой адреналиновой злостью. На все и всех – на поздние электрички, на приблудных шакаи-ар, на себя. Я почувствовала себя дочерью Элен, сильной, гордой… равейной.

Надо было действовать. И у меня уже появился план.

Резко развернувшись, я бросилась обратно, туда, где остался город. Теплой, уже почти горячей руки так и не выпустила. К счастью, мой невольный спутник не сопротивлялся и не спрашивал ничего. Скорее всего, поддался любопытству – это вполне в характере шакаи-ар.

Когда мы отбежали на сотню метров и уже почти выбрались на залитую лунным светом поляну, вдруг раздались мерзкие чавкающие звуки, переходящие в хриплые завывания.

– Что это? – Шакаи-ар резко затормозил. У меня чуть руку не вывернуло из сустава. Боль прошила плечо и кипятком разлилась по костям.

– Что это? – Мне вдруг стало ужасно весело. Я попыталась высвободить руку, но ее держали крепко, не пуская меня – к городу, к фонарям, к безопасности. – То, что бывает, --">