Эйприл Женевьева Тухолки - Бессердечное милосердие

Эйприл Женевьева Тухолки Бессердечное милосердие

Copyright © 2018 by April Genevieve Tucholke

© А. Жаворонков, перевод на русский язык, 2020

© О. Захватова, перевод на русский язык, 2020

© ООО «Издательство АСТ», 2021

* * *

Всем взыскующим славы

Рассказ завершен, исполнен куплет,

Покойник сожжен, клад спрятан монет,

Погаснет огонь – и стужа вослед,

Отважных таких на свете уж нет.

«Песня одинокой девушки» (из «Саги кровавого инея»)

Это история о героях,

о Несущих Милосердие и ведьмах,

о болотах и Мерроу,

о тростнике и шипах,

о женщинах и гигантах,

о храбрости и дружбе,

о той эпохе, что заканчивается,

и той, что вот-вот начнется.

Эска Рот, ярл Голубого Ви. Из поэмы «Сестры последнего милосердия»

Я же стяжаю победу…

или погибну!

«Беовульф» (пер. В. Тихомирова)

Ведьмы

Один

Говорят, перед смертью человека одолевает жажда, так что всем нашим подопечным мы всегда даем напоследок напиться.

Я достала из кармана флягу с вайтом из черной смородины, вытащила пробку и сунула горлышко ей в рот.

– Давай же, – сказала я. – Пей, лапушка.

Она сделала приличный глоток. Я отвела фляжку и стерла капельку с ее губ. Губы под моими пальцами были теплыми и пухлыми, точно красная слива, сорванная с ветки на исходе августовского дня. Всех наших подопечных я зову лапушками. Даже бородатых силачей с каменными бицепсами на ручищах и законченных негодяев с холодными бесчувственными сердцами и засохшей под ногтями кровью. Все они для меня – лапушки.

С ног до головы она была облачена в темный шелк. Слегка колеблясь в потоках воздуха, ткань подчеркивала ее формы и была такой нежной, таким невесомой, будто соткали ее из нежных летних ветерков. Мне хотелось коснуться шелка. Мне хотелось надеть его. Наши плотные одежды из шерсти, меха и кожи, какие носили все в Ворсе, хорошо сохраняли тепло, но ни глаза, ни тела не радовали.

Руна, тоже разглядывавшая ее одежду, произнесла:

– Ты – из Ибера.

Женщина кивнула.

– Я выросла среди белых песков, а не среди снегов. Солнце там сияет ярко, а у женщин по жилам струится огонь.

Она сама наняла нас. Она желала смерти. Ее муж, ее дети – все умерли от болезни. Как ее занесло в темную, бревенчатую хижину с крышей из дерна на дальнем конце Черного Елового Леса, я понятия не имела.

Женщина в шелках была высокой – выше меня и даже выше Руны. У нее были темно-карие глаза и заостренные, точно у эльфов из ворсийских сказок, уши. Я протянула ей флягу, и она сделала еще глоток вайта, а затем сунула мне в руку золотую монету.

– Как твое имя? – спросила она.

– Фрей, – ответила я, но ее имени не спросила.

Со вздохом опустив нежную руку мне на плечо, она прижалась ко мне. Я аккуратно откинула черные волосы с ее щеки. Волосы были тяжелые и пахли югом, а еще мирром и ладаном.

– Мы сделаем все быстро, лапушка, – заверила ее я. – Как и обещали.

Она взглянула на меня, и на устах ее мелькнула печальная улыбка.

Я сделала жест Ови, стоявшей у холодного очага, и та приблизилась – упруго и мягко, точно вышедший на охоту снежный кот. Джунипер, наша Морская Ведьма, принялась молиться на груде шкур и тряпья в углу. Тригв стоял со мною рядом, а Руна наблюдала за нами, привалившись спиной к дверному косяку.

Ови протянула мне свой нож – лучше и острее моего. Я приняла клинок и перерезала женщине горло. Вспышка острого серебра, и дело сделано. Она до самого конца смотрела мне в глаза, так ни разу и не взглянув на нож. Я опустила ее на пол.

Закончив молитву, к нам подошла Джунипер. Положила голову на грудь подопечной, и волосы ее разметались. Волосы у Джунипер были светлые, с проседью, и, как и у всех ведьм из Мерроу, отливали жемчужным блеском.

Мы ждали. Дыхание подопечной угасало. Все медленней, слабее и, наконец, прервалось вовсе. Прервалось навечно.

– Держу пари, в юности она была неистовой. – Я закрыла веки покойной большим пальцем. – Неистовой, как солнце Ибера. Хотелось бы знать, как ее занесло сюда, на холодный север…

Руна пронзила меня взглядом.

Она часто говорила, что думать о наших подопечных после смерти опасно. И что мои мысли об их жизни и о превратностях их судеб накликают на меня беду или ослабят меня.

Сама Руна слабой не была. Она вполне могла бы покинуть нас и, собрав новую группу Дарующих Милосердие, --">