Вячеслав Доронин - Теоретик

Вячеслав Доронин

1

Из придорожных кустов высунулась драконья морда, блаженно зевнула, показав розовый язык и чёрную дыру глотки. Насмешливо хрюкнула.

Кобыла испуганно всхрапнула, скакнула вбок, высоко подбрасывая тяжёлый зад, и сэр Брадисхольм, рыцарь Бубновой Розы, не удержал равновесия… Земля прыгнула в лицо, ударила между глаз, высекла сноп искр из шлема, раздавила, смяла, как кузнечным молотом, доспехи и полностью вышибла сознание из бритой головы благородного рыцаря…

2

Лоб приятно холодило. Сэр Брадисхольм пришёл в себя, но глаза открывать не спешил. «Что это было? — думал он. — Сон? Или не сон?»

— Не притворяйся! — сказали у рыцаря над самым ухом. Брадисхольм вздрогнул и от неожиданности открыл глаза… Потом снова закрыл… и снова открыл…

Дракон никуда исчезать не собирался.

3

…Травянисто-зелёная лоснящаяся шкура покрывала тушу таких габаритов, что хватило бы на прокорм в течение недели всего королевского войска, при условии, что оно (войско) будет питаться не менее пяти раз в день. Дракон шумно плескался в озере, поднимая мириады брызг. Некогда чистая, словно слеза, озёрная вода заметно помутнела, как если бы в ней омыли пыльные сапоги полторы-две тысячи солдат, вернувшихся из крестового похода…

Такому надо много есть, подумал несчастный рыцарь, глядя на игры чудовища. Сам рыцарь от жары не страдал. Заботливый дракон повесил его, спеленатого наподобие младенца, в тени, под ветками раскидистого дуба-великана. Хорошая еда заслуживает хорошего обращения…

4

— Ну-с, — сказал дракон, облизываясь, — приступим…

Брадисхольм шумно сглотнул.

— Ответь-ка мне, уважаемый, — приступил дракон, — каким из способов вы предпочли бы быть употреблёны в пищу? Варёным, жареным, пареным, запечённым в золе, маринованным, солёным, вяленым, сушёным, мочёным, сырым… — тут дракон остановился, почесал чудовищную бровь не менее чудовищной лапой. — Последний способ искренне не желателен.

— Почему? — вяло поинтересовался рыцарь.

— А вдруг у вас гли… паразиты какие-нибудь, болезни там нехорошие. Вы же солдат, а не невинная девушка. Ну-ка, отвечайте честно, чем болели?

— Ничем, — честно признался простодушный рыцарь. Дракон расплылся в улыбке.

— Разве что чесоткой, — спохватился рыцарь и сделал попытку почесаться связанными руками. — Пару раз триппером… Свинкой, холерой, моровой язвой… Совсем недавно подхватил чуму… Ну, я почти вылечился… Честно.

— Верю, — сказал Дракон. Рыцарь вытаращил глаза. — Значит, сырым отпадает… маринованным тоже… сушёным? Нет, не будем рисковать. Мы тебя сварим в кипятке, с солью, побольше перчика, корицы, пучок укропа, пару свежих помидоров… зелёный лук… немного уксуса… Совсем чуть-чуть, а то бульон станет кислым…

В животе рыцаря застрял кусок льда с медведя размером, на лбу выступил холодный пот, по спине забегали крупные, в кулак, мурашки.

— Хм! — прокашлялся Брадисхольм. Голос внезапно сел. — Я думал, драконы не любят готовить.

— Вот как? — Дракон ухмыльнулся, на его морде это выглядело, как зловещий оскал, — рыцарь побледнел. — И со многими драконами ты знаком? Я имею в виду — лично?

Рыцарь замялся.

— То-то же. Впредь не всему верь, что говорят люди, — нравоучительно заметил Дракон.

— Не буду, — пообещал рыцарь.

— Толковый парень, — умилился Дракон. Огромный глаз с вертикальным зрачком прищурился. — Так как насчёт моего вопроса?

— К-как… какого?

— Основного. В каком виде мы будем тебя есть?

— Вкушать, — поправил рыцарь.

— О-о! — Дракон посмотрел на Брадисхольма с уважением.

— Смаковать, наслаждаться вкусом, втягивать ноздрями дивный аромат, медленно отщипывать кусочки, растягивая удовольствие и негу…

— И в неземном наслаждении прикрывать глаза, ощущая на языке взрыв сверхновой, появление вселенной, зарожденье жизни, её расцвет, падение и гибель, безумие и смысл существованья, спрессованные в краткий миг, что наш касается язык кусочка жареной… Стоп, — опомнился Дракон. — О чём это я?

— О смысле жизни, — соврал рыцарь.

— Да? — Дракон с сомнением посмотрел прямо в честные голубые глаза Брадисхольма. — У меня создаётся впечатление, — сказал Дракон после краткого раздумья, — что некий рыцарь пытается заморочить голову некоему дракону, забывая, чем чреваты подобные выходки…

Рыцарь --">