Наталья Владимировна Бульба - Ловушка Для Темного Эльфа

случайного движения, я отлетела, едва не вписавшись в решетчатую ограду.

Он, ощутив препятствие на своем пути, резко остановился. Окинул меня взглядом, от которого хотелось зарыться в ближайший сугроб. И… замер, не сводя с меня твердого, даже несколько жесткого взгляда темно-серых, почти черных глаз.

Сколько это длилось, я не знаю. Мне казалось, что вечность. И в этой вечности у меня не было жизни. Настолько пронзительным и страшным это казалось.

Спас меня от наваждения, второй, который что-то сказал, отвлекая мужчину от моей скромной особы. Он вздрогнул, на его лице отразилась гримаса, словно он увидел то, что вызывало у него отвращение, и… ушел. Оставив мою душу растерзанной на куски.

Не помню, как добралась до дома.

Я ненадолго приходила в себя, отмечая, где я в этот момент нахожусь. И опять проваливалась в воспоминания, которые одновременно пугали и манили меня.

Это была тяжелая ночь.

Он, как несбыточная мечта проходил мимо меня. И от его взгляда, который так и стоял перед моими глазами, тело начинало трясти лихорадочным ознобом.

В таком же состоянии я провела и следующий день. Дав своему директору, и без того любившему придраться к чему-нибудь, кучу поводов для нудных нотаций.

Мысль о том, что я снова могу встретить его, вызывала во мне животный ужас. Но мои ноги сами принесли меня на то же место. Где, как того и следовало ожидать, никого не было. Как я ни желала еще раз увидеть этого мужчину, я была рада, что это не случилось. Слишком сильны были эмоции. Слишком несбыточной мечта.

И я, успокоившись, вошла в ворота парка. Брела по засыпанным белым снегом тропинкам. Чувствуя, как замедляется ритм взбудораженного сердца. Как тает в сумраке наваждение и легче становится на душе.

Мои мысли витали где-то, выпущенные на простор. Не цепляясь ни за облепившие меня проблемы, ни за незамысловатые надежды.

Я не заметила, как вдоль аллей зажглись фонари, и количество любителей прогулок на морозе сократилось до одной меня. Как воцарилась вокруг тяжелая, напряженная тишина.

Очнулась, когда мой нос уперся во что-то мягкое и пушистое.

От неожиданности вздрогнула и быстро подняла глаза. Чтобы тут же отступить на шаг назад.

Наткнувшись на жесткий взгляд темно-серых, слегка раскосых глаз.

— Я должен тебя убить.

Впечатляющая причина для знакомства.

Но то, что последовало за этим, заставило меня не столько испытать страх за несвоевременное прекращение моей бесполезной жизни, сколько усомниться в здоровье моего рассудка.

Полы волчьей шубы распахнулись.

В его ладони, которая только на короткое мгновение скользнула куда-то к поясу, появился кинжал, красиво украшенный по лезвию странным узором, в виде переплетенных листьев винограда.

Наверное, это происходило быстро. Но мой взгляд словно в замедленном режиме воспроизведения фиксировал, как кончик этой игрушки приближается к моей груди. Как меняется его внешность, словно искаженная струящимся горячим воздухом. Как вытягиваются к вискам глаза, острее становится подбородок на удлинившемся лице. Как выползают, раздвигая гладкие пряди волос, острые уши. Как меняется оттенок кожи, становясь практически бронзовым. Как мягче становится фигура.

Ужас осознания происходящего еще не успел достигнуть моего сердца, как в месте, куда стремилось лезвие клинка, вспыхнуло сияние. Словно заиграл на солнце мыльный пузырь. Потом такое же сияние охватило все тело. А в моей руке, которой я машинально попыталась отгородиться он летящей мне навстречу смерти, холодным отсветом в свете электрических фонарей отразился длинный меч с довольно тяжелой рукоятью, которая, от неожиданности появления, ощутимо повела меня в сторону.

Раздался визг металла. А в его глазах вспыхнула не ярость, которую можно было ожидать. Удивление. Он попытался что-то сказать. Но мое тело, совершенно не контролируемое сознанием, сделало шаг вперед, отталкивая от себя и руку, держащую оружие и, ставшего для меня опасным, человека.

Человека?!

От моего толчка он отступил назад. Замер, рассматривая меня, словно впервые увидел. По его четко очерченным губам скользнуло подобие улыбки. Больше похожее на оскал. Он слегка наклонил голову. И в этом едва заметном движении было столько изящества, что мое сердце, не смотря на всю нестандартность ситуации, сладко заныло.

Но это длилось совсем не долго.

Жаркое марево, что искажало его внешность, пропало. И я --">