Дуглас Брайан - Остров жертвоприношений

а не настоящее его имя) и устроился на самом удобном месте – так, чтобы видеть любого входящего. Среди моряков, околачивающихся на берегу в ожидании хорошего нанимателя, мгновенно прошел слух о том, что некий Гандер набирает команду для какого-то опасного дальнего плавания. Чуть ли не в Стигию.

О том, как добраться морем из Зингары до Стигии, у большинства имелись довольно смутные предположения. В любом случае, путь этот небезопасен. Но это обстоятельство вовсе не уменьшало желания людей наняться к Гандеру, поскольку он предлагал совершенно баснословные деньги в качестве оплаты: десять золотых за каждое новолуние, проведенное на борту, и десять – сверх всей суммы по окончании плавания.

У Гандера не было отбою от кандидатов. Каждый рассказывал о своих достоинствах и стремился убедить капитана в том, что перед ним – именно тот человек, без которого на борту не обойтись.

Гандер выслушивал каждого с легкой усмешкой. Он никому не говорил ни «да», ни «нет», просто приглашал остаться в трактире и взять себе выпивку. «Я заплачу, – неизменно прибавлял он при этом. – Пей сколько захочешь и ни о чем не беспокойся. Вечером я погашу весь долг у хозяина, за всех разом».

К середине вечера трактир был уже битком набит подгулявшими моряками. То и дело они принимались горланить песни. Вино и пиво лились рекой. Гандер, совершенно трезвый, сидел в своем углу и наблюдал за ними. Он так увлекся этим, что не сразу заметил, как к нему приблизился слуга с кувшином в руке.

– Такое впечатление, будто ты оцениваешь их, – проговорил Эдред.

Гандер поднял голову и несколько мгновений рассматривал его.

– Возможно, ты прав, – сказал наконец капитан.

– Ты уже принял решение, кого возьмешь с собой, а кому откажешь? – продолжал спрашивать Эдред.

– Ты дерзок, – нахмурился Гандер.

Эдред пожал плечами.

– В этом кабаке меня не обучали хорошим манерам, – ответил он, действительно довольно резко для трактирного слуги. – Если я делаю что-нибудь неподобающее, меня бьют чем попало и куда попало, а я стараюсь увернуться. А в другой раз, вроде бы, сходит с рук. Вот и все обучение.

– Такое воспитание нельзя назвать последовательным, – согласился Гандер. – И плодов оно дает немного… Надеюсь, ты не сын здешних хозяев?

– Боги избавили меня от подобного позора, – сказал Эдред. – Я не знаю моих родителей.

– Это удобно. – Гандер на миг задумался, а затем посмотрел в желтые звериные глаза подростка. – Чего ты хочешь от меня?

– Я хочу наняться на твой корабль, – прямо ответил Эдред. – Сдается мне, это единственный способ изменить мою жизнь, если не считать самоубийства.

– Самоубийство – не способ изменить жизнь, а средство избежать всякой жизни вообще, – мудрено отозвался Гандер.

Эдред криво передернул плечами.

– Ты случайно не жрец? Я побаиваюсь ихнего брата.

– На мой счет можешь не беспокоиться – я капитан и владелец корабля, – отозвался Гандер.

– А изъясняешься как жрец, – упрямо повторил Эдред.

Просто я обучен грамоте и читал несколько священных текстов, однако я вовсе не жрец… – Гандер задумался и некоторое время молчал, постукивая пальцами по столу. Потом поднял голову и огляделся по сторонам.

Кутеж был в разгаре. Пьяные моряки хвастали напропалую, рассказывали истории одна другой краше и правдивей, некоторые пытались плясать – что при отсутствии музыки сделать было затруднительно.

– Если я возьму тебя на корабль, – сказал наконец Гандер, – то не воображай, будто тебе будет легче, чем здесь. И работа твоя немногим будет отличаться от той, которую ты выполняешь в трактире.

Эдред молчал.

– Мытье палубы, работа в трюме, иногда – на веслах, – перечислял Гандер. – И, кроме того, тебе придется готовить еду на всю команду.

– Но ведь это когда-нибудь закончится? – сказал Эдред преспокойно.

Гандер удивился:

– В каком смысле – «закончится»? Когда мы приплывем в Стигию? Но ведь мы не навсегда туда едем… когда я закончу свои дела, то направлюсь еще куда-нибудь. И опять начнется все то же самое: палуба, весла, котлы с варевом и недовольные твоей стряпней матросы.

– Я могу остаться в Стигии.

– Пока тебя не продали в рабство или не засадили в тюрьму за наглость и гнусные замашки, – сказал Гандер, – ты можешь распоряжаться собой, как тебе вздумается. И на мой корабль я тебя не приглашаю.

– Напрасно, – сказал Эдред. – Лично я бы согласился.

Он отошел, --">