Юрий Ландарь - Сын генерала

Юрий Ландарь Сын генерала

I

Двухлетний малыш растерянно смотрел вслед удаляющимся родителям. Тихо хлопнула дверь, и он остался один. Как только растерянность прошла, он сразу же стал жалобно хныкать, но дверь оставалась заперта. Не видя реакции, он прочистил горло и стал реветь погромче, но и это, ни к чему не привело. Поняв, что никто не придет и что он предоставлен сам себе, малыш сразу же прекратил хныканье и деловито приступил к осмотру комнаты, где его так жестоко оставили сидеть одного.

В небольшой комнате на стенах равномерно горели четыре магических светильника: об этом заранее побеспокоился дед малыша – лорд Руткер, князь Риглиса, главный маг империи Виктании. Ведь в такой знаменательный для Гартоша день (а именно, так звали малыша), никто и ничто, даже неровный свет обычных свечей и светильников, не должны отвлекать его от главного сегодняшнего события – Выбора. Над самим мальчиком находился еще один источник света – яркий сияющий диск, излучающий широкий конусообразный луч, тоньше вверху и широко расходящийся книзу. Луч замыкал мальчика в ярко освещенном кругу, примерно пяти, шести шетов^[1] в диаметре.

Гартош вскинул голову – интересно же, что так ярко светит, – и тут же зажмурился, еще и прикрыл глаза ладошками, свет был слишком яркий. Он проморгался, немного раздвинул пальцы, и взглянул в сторону. Глаза тот час жадно распахнулись, а руки разлетелись, словно отброшенные катапультой. Справа от него лежало НЕЧТО. Малыш уже знал, как это называется, у него у самого было несколько деревянных игрушечных мечей, но такого, еще не было. Будучи еще совсем несмышленышем, Гартош, тем не менее, подсознательно понимал: этот меч, особенный. Он хотел, было поддаться первому импульсу, подползти к этому сокровищу и схватить его, но тут же вспомнил, что есть вещи, которые ему не разрешалось брать. А этот меч так похож на папин, хоть и намного меньше, а ведь за папин меч Гартошу влетало больше всего.

Вспомнив про отца, малыш быстро оглянулся – не стоит ли за спиной, с длинной лозиной в руке, а ведь все знают, страшнее лозины ничего нет. Отца сзади не было, но зато с другой стороны лежало: другое НЕЧТО, не менее интересное, чем первое. Слева лежал большой многогранный кристалл: подобные он видел у деда. Кристалл светился таинственным голубоватым светом, и странно переливался на гранях – в зависимости, в какую сторону наклонялся Гартош. Дедушкины кристаллы так же запрещено трогать. Но ведь здесь никого нет…

Он воровато взглянул на дверь. Она по-прежнему была закрыта, и не единый звук не говорил о том, что кто-то приближается. Значит он здесь один, и надолго…

* * *

Хотя маленький Гартош и был уверен, что его никто не видит, но это было не так. Несколько пар глаз очень внимательно за ним наблюдали, ловя через прозрачное с одной стороны стекло, каждое его движение, каждый взгляд. Особенно пристально за ним следили двое: его отец – лорд Дангал, и его дед – лорд Руткер. У этих двоих был свой интерес. Лорд Дангал, граф Зерра, как известный в империи военный, – создатель и командор Тайного Легиона – страстно желал, чтобы Гартош взял в руки меч, и тогда понятно, что он продолжал бы дело отца, стал бы военным.

В свою очередь, лорд Руткер, молил богов, чтобы его внук выбрал кристалл, и естественно путь мага, как и его дед, самый сильный маг империи.

Чуть позади них держалась молодая, но очень болезненная с виду женщина. Она нежно прижала к себе среднего сына – Катана, пяти лет отроду, что, вцепившись ручонками в платье матери, со страхом взирал на насупившихся отца и деда. Госпожа Фаиста, мать Гартоша, Катана и Гнивера – вымучено улыбаясь, поглядывала на своего младшего сына. Все-таки День Выбора, один из важнейших дней в жизни мужчин в древнем роду Осколов, даже таких маленьких мужчин как Гартош.

Десятилетний Гнивер, как самый старший из братьев, находился рядом со взрослыми мужчинами. Лорд Руткер – негласный наставник Гнивера, – покровительственно положил ему руку на плечо, и часто сдавливал плечо мальчика сильнее, чем требовалось, что можно было оправдать только сильнейшим волнением деда. Гнивер стоически терпел боль и почти не кривился, ведь он совсем взрослый, а взрослые мужчины не замечают и презирают боль. Он почти уперся носом в стекло и снисходительно улыбался над потугами младшего брата, сам он, в свое время, почти без колебаний выбрал магический кристалл, и сейчас изучал магию в --">