Брайан Джейкс - Рэдволл

Брайан Джейкс Рэдволл

Начиналось лето Поздней Розы. Страна Цветущих Мхов мягко мерцала в туманной дымке, купалась в нежных росах рассвета, расцветала под солнечными лучами полдня, таяла в малиновых сумерках заката, который сменяла мягкая темень июньской ночи. Среди болот, что тянутся вдоль старой южной границы, высятся красные стены аббатства Рэдволл. С одной стороны к стенам аббатства подступает тенистый Лес Цветущих Мхов, с другой — открывается вид на волнистые просторы лугов, а древние западные ворота смотрят на пыльную дорогу. Сверху аббатство выглядит темной брошкой с самоцветами, скрепляющей два раскинутых по земле плаща: светло-зеленого шелка и темно-зеленого бархата. Мыши-Основатели сложили стены аббатства из красного песчаника, что добывали в карьере за много миль отсюда, на северо-востоке. Южная стена аббатства покрыта плющом. Осенью его листья превращаются в пурпурную мантию, возвеличивающую славное имя аббатства Рэдволл.

Книга первая. СТЕНА

1

Шлепая огромными сандалиями, в слишком большом, мешковатом одеянии, Матиас пробирался вдоль стен аббатства. Выглядел он донельзя нелепо, к тому же из-под складок послушнического одеяния робко высовывался кончик хвоста. Заглядевшись на безоблачное небо, Матиас споткнулся, и из корзины, которую он нес, высыпались на траву лесные орехи. Окончательно запутавшись в своем огромном балахоне, Матиас покатился кувырком. Бум! Мышонок испуганно пискнул. Потирая ушибленный нос, он не сразу понял, что шлепнулся прямо под ноги аббату Мортимеру, настоятелю обители.

А поняв это, Матиас проворно поднялся и принялся поспешно собирать орехи обратно в корзину; стараясь избежать сурового взгляда аббата, он бормотал неуклюжие оправдания:

— Э-э, простите, отец настоятель. Я, видите ли, споткнулся. Наступил на капюшон, то есть на балахон…

Аббат строго щурился поверх очков. Опять этот Матиас! Что за сорванец: ведь совсем недавно, зажигая свечи, он подпалил усы престарелому брату Мафусаилу! Но вскоре аббат сменил гнев на милость. Маленький послушник суетился в траве, пытаясь собрать гладкие лесные орехи, так и норовившие выскользнуть у него из лап. Строго покачивая седой головой, чтобы скрыть улыбку, аббат Мортимер нагнулся и помог собрать рассыпанные орехи.

— Матиас, Матиас, сын мой, — проговорил он назидательно, — когда же ты наконец остепенишься, научишься держать себя с подобающим достоинством! Вряд ли ты сможешь стать членом Ордена, если вечно носишься повсюду, ухмыляясь от усов до хвоста, словно полоумный кролик! — Матиас бросил в корзину последний орех и теперь стоял, неуклюже переступая обутыми в огромные сандалии лапами. Как рассказать о своей мечте?

Аббат положил лапу ему на плечо; он многие годы мудро управлял Рэдволлом, хорошо знал жизнь и потому догадывался о сокровенных желаниях юного Матиаса. С улыбкой взглянув на своего питомца, он ласково сказал:

— Пойдем, Матиас, нам с тобой надо кое о чем поговорить.

Любопытный дрозд с ветки персикового дерева проследил за двумя фигурами, неспешно идущими к Большому залу аббатства: одна в зеленовато-коричневом облачении Ордена, другая — в светло-зеленом балахоне послушника. Они о чем-то беседовали вполголоса. Затем дрозд слетел к забытой корзине. Увы! В корзине были только орехи — попробуй разбей скорлупу… На всякий случай, если другие птицы оказались свидетелями его промашки, дрозд весело пропел несколько нот своей летней песенки и полетел к стенам аббатства — на поиски улиток.

В Большом зале было прохладно. Витражи в узких высоких окнах окрашивали косые лучи солнечного света во все цвета радуги. Мириады разноцветных пылинок, поднятые с древних плит лапами двух мышей, кружились и танцевали в солнечных лучах. Аббат остановился перед стеной, почти полностью покрытой длинным гобеленом, являвшимся красой и гордостью Рэдволла. Начатый еще Основателями аббатства, он из поколения в поколение пополнялся все новыми и новыми сценами и потому был не только бесценным сокровищем, но и великолепной летописью истории Рэдволла с древнейших времен.

Проследив за восторженным взглядом Матиаса, аббат задал вопрос, ответ на который он уже знал:

— Куда ты смотришь, сын мой?

Матиас указал на одну из вытканных фигур. С гобелена, улыбаясь, смотрел бесстрашный воин, герой. Одетый в доспехи, он небрежно опирался на --">