Татьяна Алексеевна Мудрая - Ренегаты

живущих, чтобы распознать за успокоительными словами тревогу и ложь во спасение.

Ильдико эта ложь, наверное, под конец спасла.

Снег означал мир или хотя бы перемирие. Не однажды приходилось ей благословлять своим присутствием союзы: мужчины «чернокосых» брали за себя тех, кого сделали вдовами, женщины выходили за тех, на чьи головы бросали камни и лили кипяток. «То не подлость и не предательство, — говорила себе Ильдико, — но закон неумолимой жизни, которая длится несмотря ни на что».

Всё меньше времени проводил её супруг в шатре, всё больше — в окрестностях замка. К жене перестал входить, как только уверился в том, что потяжелела, — берёг чрево. На смену ему как-то незаметно внедрялся Джизелла — подсаживался к огню, приносил забавные подарки самой Ильдико и её будущему младенцу: мастерил из сущей чепухи. С ним было спокойно и надёжно: хоть с недавних пор и раздалось её тело, но не было мужчины, который не пытался бы приласкать супругу вождя хотя бы жарким взглядом.

Когда Ильдико обучилась сносно держаться в седле и ей, наконец, разрешили выезжать верхом за пределы стен, именно Джиза выбрала она в спутники. Могла бы и кого-то ещё, только население в последние дни заметно поредело.

Нарядилась она, почти как раньше, в наполовину мужское: казакин, подбитый лисьим мехом, тёплая блуза и шаровары, поневоле широкие в поясе и на широких же лямках. Только шапка была онгрская: с четырьмя лопастями для тепла, кроющая лоб, уши и затылок. Нарядная кобылка игриво поматывала головой и хвостом, но шла аккуратной иноходью: будто чувствовала, кого несёт. Студёный ветерок отдувал в сторону тесные запахи человеческого жилья, приносил с горных отрогов иные: коры, смолы, вольного зверя.

Через ров прямо по льду был переброшен мост — не подъёмный, а плавучий, из толстых брусьев, положенных на лёд и закреплённых на берегу огромными «шпильками» из цельных стволов осины. Её спутник сразу взял влево, желая обогнуть крепость.

На стороне, обращённой к широкой выемке между горами, от водяного кольца отходило с десяток канав с подъёмными створами. И сразу под ними начинался обрыв, похожий на горный ледник, уменьшенный в размерах, но грозный. Из блестящей на январском солнце коры торчали мрачные гранитные глыбы — хребет допотопного чудища. В самом низу они торчали наподобие зубов в раззявленной пасти.

«И ведь похожее имеется на тылах всех замков, которые сторожат Долину, — подумала она. — Только что там больше трупов. Пленников. Или отпущенных».

— Впечатляет. А если придётся спускаться? — спросила она Джизеллу.

— Смотря кому. Тебе? Для супруги вождя уж точно царский путь приготовят.

— Как-то нет большого желания лезть в осиное гнездо.

— Что до прочих… Лишний народ съехал в корзинах и не торопясь, а хенну либо издерут себе задницу до костей, либо их расстреляют прямо на опускных канатах, — ответил он. — Ранней весной здесь ещё будет непролазная топь. Войску здесь не спуститься иначе как с миром.

— А летом?

— До лета ещё будет время, — неохотно ответил он. — Или не будет.

Он был прав. Ибо время — удивительная вещь: тянется, будто замороженное, — и вдруг несётся стремглав.

Однажды Джиз поднял Ильдико из мехов, в которых она спала, так рано, что почти все звёзды сияли на небе, и — тёплую, сонную, — вывел на стену рядом с воротами и мостом. Здесь уже был её муж, побратимы, офицеры. Одна она здесь была женщиной. Сзади всех, на старом донжоне, уже вилось на ветру шестиконечное боевое знамя с бунчуком из белого конского хвоста. Такие во множестве мотались перед ордой, идущей на приступ, подумала женщина.

И тут она увидела в руках мужа очередную безделку шута — узкую трубку наподобие той, дарёной, внутри которой вертелись, зажатые двойным стеклом, полупрозрачные осколки слюды и халцедона. Её передавали из рук в руки и смотрели туда, где вскоре должно было взойти солнце.

— Смотри, Ильдико, — сказал муж, протягивая трубку. — Без неё степняки видят в точности то, что ты с ней.

Внутри были закреплены стёкла, двояковыпуклые, словно чечевица. Линзы, сказала Алка. Подзорная трубка, прибавила Альгерда.

Узкое тёмное облако тянулось по равнине вдоль горизонта, алые и серебристые искры мерцали на фоне тучи, снег впереди неё походил на пыль.

— Из похожих учёные Края Гор и Долин любуются на звёзды, — хихикнул Джизелла. — Им и невдомёк, что получится, если наставить --">