Варя Медная - Паук приглашает на танец

Варя Медная ПАУК ПРИГЛАШАЕТ НА ТАНЕЦ

Посвящается моему любимому сказочнику

ПРОЛОГ

Я в последний раз оправила пелерину и стукнула бронзовым кольцом, висевшим в пасти льва, о дверь. Механизм немедленно пришёл в действие: искусно вырезанные глаза вспыхнули красным, изваяние взмахнуло металлическими кольцами гривы, и утробный рык оповестил хозяев о моём прибытии. Я всегда стараюсь оставаться незаметной, поэтому столь громогласное извещение меня немало смутило. В голове даже мелькнула мысль вернуться обратно в экипаж и отбыть восвояси. Но я тут же отбросила её, тем более что, в любом случае, было уже поздно: в холле послышались шаги, а через секунду дверь отворилась.

На пороге показался высокий старик. Надменный взгляд, которым он меня одарил, бравая выправка, а главное, маниакально выглаженная форма указывали на то, что передо мной дворецкий. Волосы пожилого джентльмена были совершенно белыми, без единого намека на былой цвет, как будто он сунул голову в мешок с мукой, прежде чем открыть мне дверь.

— Мисс Аэнора Кармель?

— Да, сэр, — пискнула я.

Ещё с минуту старик рассматривал меня своими бледными, похожими на грязную речную воду глазами, видимо, раздумывая, не захлопнуть ли перед моим носом дверь, а потом посторонился.

— Добро пожаловать в Ашерраден.

Я подхватила свой саквояж и скользнула внутрь. Дверь за моей спиной закрылась со звуком захлопнувшейся ловушки.

ГЛАВА 1

Мальчишка-лакей тут же бросился ко мне, чтобы принять поклажу.

— Остальные вещи прибудут позже, мисс? Ярик, — дворецкий кивнул на мальчишку, — заберёт их завтра на станции.

— Благодарю, сэр, но это всё. Весь мой багаж при мне.

Белёсые брови, взлетевшие вверх после этих слов, явно свидетельствовали о том, что мой авторитет в его глазах упал ещё ниже.

— И вам хватит этого, — пренебрежительный кивок в сторону моего потертого саквояжа, — чтобы учить детей его сиятельства всем необходимым премудростям?

— Несомненно, сэр.

— Что ж, тогда у вас ещё есть время, чтобы обустроиться и привести себя в порядок. Ужин накроют ровно в восемь. Ярик, проводи мисс Кармель в её комнату.

— Да, мистер Бернис.

Мальчишка зачастил вверх по лестнице, и я поспешила за ним.

— Мистер Бернис не так страшен, как кажется на первый взгляд, мисс Кармель, просто строг. Любит, чтобы всё было на своих местах, потому что человек принадлежит месту, как он любит повторять, а не место человеку. Ну, то есть это, конечно, не касается высокородных господ, которые никому не принадлежат, кроме самих себя и его императорского величества.

Пока мальчишка тараторил, я вертела головой, оглядываясь по сторонам. Но парадная лестница и лабиринты коридоров, по которым он меня вёл, были освещены столь скудно, что это наталкивало на мысль о глазной болезни хозяев либо же об их чрезмерной экономии. А для успешного выполнения дела, ради которого я сюда прибыла, мне требовалось как можно скорее изучить здесь каждый закуток, угол и щель величиною с горошину. Тяжёлый канделябр, который нёс в руках Ярик, освещал лишь ограниченную область вокруг нас. Шесть огоньков, вделанных в витое латунное основание, попеременно выхватывали из темноты то резные дубовые перила, то портреты в основательных рамах, то закрытые двери по обе стороны от нас. В замке стояла полная тишина.

Наконец мы ступили в коридор третьего этажа.

— Ты не против, Ярик?

Я нагнулась и легонько коснулась дорожки. Серебристо-синие струи растеклись от моих пальцев по ковровому узору, понеслись вперёд, переплетаясь и освещая нам путь. Под ногами расцвела пышная мерцающая лоза.

— Ух ты!

Признаться, искреннее восхищение, засквозившее в его голосе, мне польстило. Простейшая вещь, а мальчишка смотрит на меня так, будто я только что приспособила солнце в качестве прикроватного ночника.

Он нагнулся и потянулся к ближайшему переливающемуся голубым завитку, но в последний момент отдёрнул пальцы и неуверенно поглядел на меня.

— Не бойся, это свет, а не пламя, ты не обожжёшься, — догадалась я о его опасениях.

Мальчишка радостно потыкал ковёр и восхищенно присвистнул.

— А меня вы бы… — начал было он, но тут же осекся и сконфуженно умолк.

Я поняла как вопрос, так и причину его смущения. Кастовость нашего общества несправедлива. Как и сама жизнь в целом. Увы, помочь ему --">