Девид Мэйсон - Череп колдуна

Дэвид Мейсон ЧЕРЕП КОЛДУНА

1

Чародей Мирдин Велис, загадочно улыбаясь, закрыл деревянные ставни на окнах своей мастерской, находившейся на самом верху высокой башни. Повинуясь безмолвному жесту колдуна, его ученик Саймон зажег толстые свечи в черных железных подсвечниках, и комната наполнялась желтоватыми отблесками. Чародей уселся в дубовое кресло с тонкой резьбой, стоявшее у круглого нефритового столика, и молча указал на кресло напротив. Ученик придвинул его ближе к столу и сел. Волшебник сложил свои тонкие белые руки ладонями вверх и, опершись на них подбородком, несколько секунд смотрел на Саймона не говоря ни слова.

Мирдин Велис на первый взгляд казался человеком молодым, почти мальчиком — безбородый и бледный. Однако стоило заглянуть ему в глаза — и иллюзия молодости исчезала. Из этих зеленых глаз смотрела старость, и он казался уже не юношей, а глубоким стариком, непонятно почему носящим несообразную ему маску молодости. Глаза, смотревшие из-под маски, видели слишком многое, и улыбка на юном лице не шла к древней и угрюмой усмешке этих глаз.

Саймон, тонколицый и чернобородый, был единственным из учеников Мирдина, прошедшим все извилистые пути премудрости, которыми вел их колдун. Кое-кто из учеников умер странной смертью, другие остались живы, но многие из них предпочли бы смерть тому состоянию, в каком они пребывали ныне. Служить у Мирдина Велиса было и полезно, и выгодно, но небезопасно.

— Все это, — негромко заговорил Мирдин Велис, по-прежнему не отводя глаз от бледного лица Саймона, — мои инструменты, и умение владеть ими, мое золото и мое могущество, и даже эта печать, которую я ношу, — его тонкие пальцы тронули кусок серебра, висевший у него на груди, — даже она (у тебя уже должно достать мудрости пользоваться ею; а может, ты уже настолько мудр, что не станешь пользоваться ею никогда) — все это, кроме дома, будет твоим.

— Благодарю, учитель, — проговорил Саймон. Он не попросил разъяснений. Он выжидал. Так он обычно поступал.

— Еще не сейчас, но уже скоро, — задумчиво продолжал колдун, — я возвращусь туда, откуда пришел… как только будет сделано еще одно дело. Ты не можешь сделать его. Только один человек может… один человек может отнести… некую вещь на предназначенное ей место… и тогда я завершу… все это.

Он шевельнул левой рукой — черный камень кольца мигнул в отблеске пламени, и свечи разом погасли. В темноте засветился зеленый нефритовый стол, и Мирдин Велис склонился над ним:

— Смотри, Саймон.

Из глубины зеленого камня постепенно вырастало мерцающее, туманное изображение, которое двигалось и перемещалось по знаку Мирдина. Раздавались, словно издалека, приглушенные звуки: топот копыт по каменистой дороге, звяканье металла. Напряженно вглядываясь, Саймон начал различать нечеткие верхушки деревьев, далекую кромку гор и узкую изъезженную дорогу между сосен. Он увидел двух всадников, мчавшихся во весь опор на взмыленных лошадях; тот, что ехал позади, часто оглядывался через плечо.

Затем Саймон стал видеть лучше: лицо первого всадника теперь окружало зеленоватое свечение. Это был сильный мужчина с рыжей, ровно подстриженной бородой и загорелым лицом — не молодой, но и не старый. На нем был необычный стальной шлем, окаймленный черным мехом, и кожаные, с металлом доспехи под серым рваным плащом. Сквозь дымку Саймону все же удалось рассмотреть и его диковинное оружие: маленький круглый щит с грубо нарисованным на нем каким-то зверем и топор с лезвием в виде полумесяца, который наездник держал в руке.

Другого человека было видно не так ясно. Он казался невысоким, круглолицым и крепким и тоже держал какое-то оружие наподобие лука, но все же не лук.

Они бежали от погони, — это было несомненно, — но их преследователя, кто бы он ни был, Саймон пока не видел.

— Этого человека зовут Оуэн из Маррдейла, — сказал Мирдин, — он занимался многим: был и чем-то вроде ученого, и сочинителем посредственных виршей — видишь маленькую арфу у его седла. И голова его полна глупостей, как у всех людей. Однажды он мог бы сделаться --">