Проклятие и искупление Часть II Наследие

Если долго всматриваться в бездну

— бездна начнет всматриваться в тебя.

Фридрих Ницше

Пролог

Пламя камина освещало тесную комнату. Страх увидеть за спиной вечный мрак и пустоту не позволял оглянуться.

В кресле у очага сидел мужчина: не молодой и не старый, с белоснежно седыми волосами, и болезненно бледной кожей с просвечивающейся сквозь нее паутиной сосудов и вен. Его пальцы поглаживали спину резного сизокрыла, растопырившего крылья в попытке взлететь с подлокотника.

— Присядь, — его голос нарушил тишину.

Кресло оказалось мягким и удобным. В нем хотелось уснуть, наполнив сновидения льющимся из камина теплом

— Все пошло немного не по плану, да? — мужчина усмехнулся. Дрожащий свет проявлял в его чертах первобытную дикость, переплетенную с прозорливостью искушенного ума. — Нас ждет долгий разговор. Но сперва нужно вспомнить. Вспомнить все от начала и до конца.

Рука мужчины протягивается навстречу, а его палец касается лба. Сознание погружается в водоворот образов и звуков.

Шаг первый. Сплин

Волны обнимали белые плиты в медленном танце и отступали, оставляя на камне влажные поцелуи. Там, на горизонте, они вздымались разбуженными горами, а небо застилали черные тучи, но здесь, в оке бури, всегда царил покой, согретый в лучах солнца, заглянувшего на дно колодца со стенами из ураганного ветра. Только солнце давно уж не грело, а небо над Храмом Первого мага хранило серое молчание.

Оказалось — наша семья, обе ее ветви, всегда знала о расположении места, где провел свои последние дни наш предок. Оберегаемый буйным океаном и не стихающим ураганом, Храм Первого простоял нетронутым тысячелетия, забыв звуки шагов и голосов, пока отец не привел меня сюда.

Он мог пропадать неделями, возвращаясь на несколько коротких дней, чтобы развеять мое одиночество. Я часто спрашивала его о делах, что так задерживают его на материке, но он каждый раз отмалчивался, не желая «обременять повседневными хлопотами».

Это стало моим излюбленным времяпровождением: стоять у самого края, пока одежда насквозь не промокнет от брызг, и вглядываться в даль, ожидая появление силуэта отца у стены вечных дождей.

В его скоротечные визиты я обретала малую толику спокойствия и уверенности человека, глядящего на того, кому известно, куда идти. Или, кто делает вид, что знает. Я давно потеряла это умение, остались лишь воспоминания о его чудодейственности. Когда в сердцах людей, объединенных небом, царит смятение, а их умы гложет сомнение, должен найтись кто-то, кто каждую минуту будет смотреть на ведущую их дорогу. Даже, если он и сам не видит ее. Добавь немного смелости в свои шаги, путь они и совершены в полной темноте, и твои соратники воспрянут духом, а недоброжелатели посторонятся. Это заметно увеличит шансы на успех в сражении. Однако моя битва была проиграна.

Я собиралась вернуться в библиотеку, где проводила остаток времени, свободный от ожидания, когда он появился. Окружив свои ноги и руки пламенем, отец скользил над самой поверхностью океана, оставляя за собой тропу из пара. Его волосы с прибавившейся сединой трепетали, ловя в свою сеть блики пламени.

Жаркое пламя потухло, когда отец ступил на белый камень неширокого кольца, окружающего Храм, одинокой белой башни, возносящейся высоко в небо и пронзающей низкие облака. Иллюзии, наведенные на Храм Первым магом, тысячелетиями хранили тайну существования белоснежного исполина, с верхних этажей которого можно было рассмотреть большую часть материка. Если б башня не была сооружением рук Первого мага, можно было бы только удивляться, как за столько лет существования с нее не опало и камушка.

Я уткнулась лицом в грудь Сапфировой Маски. Его одежда пахла гарью.

— Извини, мне пришлось задержаться немного дольше, чем я планировал, — его рука пригладила мои волосы и, аккуратно взяв за подбородок, подняла к себе лицо. Его единственный глаз смотрел на меня сквозь прорезь в каменной маске, и я не знала, что вижу в нем.

— Так и не скажешь, что происходит на материке, — скорее для проформы сказала я. Надежд, что отец когда-нибудь утолит мое любопытство, уже не осталось.

— Все как всегда, разве что север замело снегопадом, какого не бывало уже лет десять как, — растрепав волосы, он легко --">