Ричард А Кнаак , Маргарет Уэйс , Трейси Хикмэн , Ненси Верайн , Дуглас Найлз , Джефф Грабб , Дон Перрин , Пол Томпсон , Джейн Рэйб , Барбара Сигел , Скотт Сигел , Джон Хелферс , Джейми Чамберс , Дэн Уиллис , Дуглас Кларк , Миранда Хорнер , Люсьен Соулбен , Кевин Стейн - Сага о копье: Омнибус. Том III

Сага о Копье Омнибус Том III

Барбара Сигел, Скотт Сигел Чудовище кровавого моря

Задыхаясь — и почти что потеряв надежду — я бежал по мокрому песку, отчаянно выискивая, куда бы спрятаться. После чудовищного шторма, что был утром, бежать по грязному песку — всё равно, что бегать в огромной миске с густой кашей. Но Толстобрюхий Ник, деревенский булочник, собирался поймать меня во что бы то ни стало, так что, кроме как бежать, мне ничего не оставалось.

Рванув между двумя домами к морю, я потерял Толстобрюхого из виду. Он, конечно, знал, куда я побежал, но внезапно я увидел своё спасение: на берегу стояли рыбацкие лодки.

Прижав к телу украденный каравай хлеба, я оглянулся.

Толстобрюхий ещё не добежал до пляжа. Не раздумывая, я нырнул в первую попавшуюся лодку.

Накрывшись тяжёлой сетью, я смотрел в глубины неба и старался затаить дыхание. Я прекрасно понимал, что стоит Толстобрюхому Нику пройти мимо, он, конечно же, услышит меня.

Не знаю, сколько прошло времени. Если у тебя руки трясутся от страха, ты лежишь по рот в дождевой воде и стараешься не дышать, а на тебе — тяжёлая сеть, закрывающая свет, — ничего тогда не движется медленнее времени. Абсолютно ничего.

Но когда я услышал быстро приближающиеся шаги, моё сердце опять пустилось вскачь. Я сжался на дне лодки. Вода залила губы; пришлось дышать через нос.

Шаги приближались.

Всё было бесполезно. Я поднял рот над водой и откусил кусок хлеба. Если Толстобрюхий и побьёт меня, я хоть наполню чем-то желудок.

Во рту было сухо, но я поспешно начал жевать.

Шаги приближались. Видел ли он, как двигались сети? Слышал ли моё тяжёлое дыхание? Слышал ли, как я жую его хлеб? Я откусил ещё, потом ещё и ещё, и мои щёки так раздулись, что стали уж никак не меньше, чем у дракона. Ну, может это я и загнул, но в руке у меня осталось хлеба меньше, чем во рту — а ведь я ещё ничего не проглотил. По крайней мере пока.

У лодки шаги смолкли. Я закрыл глаза, хлеб застрял в горле.

Я начал задыхаться!

С меня стащили сеть. Стараясь вдохнуть, я закрыл лицо руками, защищаясь от ударов Толстобрюхого.

Но ударов не было!

Я раздвинул руки и выглянул, а хлеб прямо-таки полез из моего рта.

— Что это? — озадаченно спросил старик, разглядывая меня. — Никак малыш-эльф собственной персоной?

Я не ответил. Я продолжал кашлять, выплёвывая полупережёванный хлеб на дно лодки.

Старик раздражённо покачал головой и принялся хлопать меня по спине.

Когда я, наконец, пришёл в себя, я оглянулся и увидел, что пляж пуст. Толстобрюхого нигде не было видно.

— Что, эльф, попал в переделку? — спросил старик, увидев мой загнанный взгляд.

Я кивнул, решив сыграть на его чувствах.

— Толстобрюхий Ник не любит меня, — сказал я.

— Толстобрюхий Ник никого не любит, — со вздохом согласился старик. И добавил с хитрой усмешкой:

— Особенно он ненавидит одного эльфа, который таскает его хлеб.

Я весь покраснел.

— Как тебя звать, эльф? — требовательно спросил он.

— Дьюдер, — сказал я ему.

— И это всё? Просто Дьюдер?

— Хватит этого, — ответил я, вовсе не собираясь вдаваться в подробности. — А вас как?

— Люди зовут меня Шестипалым Фиском.

Я сразу же посмотрел на его руки.

— Не ищи лишнего пальца, эльф, — рассмеялся он. — Когда мать меня рожала, доктор был поддатый, ну и насчитал на моей руке шесть пальцев. А мать-то была неучёная, проверить не могла, так вот прозвище и прилипло. Сечёшь, в чём дело?

Я кивнул. Что мне оставалось делать?

Старый рыбак вдруг схватил меня за плечи, вынул из лодки и посадил на грязный песок.

— Ты занятно выглядишь, парень, — сказал он. — Эльфов тут нечасто увидишь. Но тебе никак нельзя оставаться в моей лодке. Я сейчас выхожу в море.

— Вы собираетесь рыбачить? — пробормотал я в изумлении. — Все остаются на берегу из-за шторма. И потом, сейчас слишком поздно. Через несколько часов совсем стемнеет.

— После ливня клюёт, лучше всего — ответил Шестипалый Фиск. — К тому же, — добавил он таинственно, — мне нужно поймать одну рыбу, а моё время кончается.

Я и понятия не имел, о чём он говорил. Да, по правде сказать, меня это не очень-то и волновало. А вот что меня волновало — так это не попасться на глаза Толстобрюхому; в такой маленькой рыбацкой деревушке — вовсе нелёгкая задача.

— Я поплыву с вами — быстро предложил я. — Если вы выходите в Кровавое Море так поздно, --">