Дженнифер Линн Барнс - Среди волков

Барнс Дженнифер Линн СРЕДИ ВОЛКОВ

Моей семье — всем ближним и дальним, — самой лучшей стае, о которой только могла мечтать девочка

Светлой памяти Анни Мэй Барнс, потрясающей женщины, которую мне не довелось узнать

Глава ПЕРВАЯ

— Бронвин Алессия Сен-Винсент Клэр!

Четыре имени, пять слов — и один сердитый оборотень. В этом уравнении результат никогда не выходил в мою пользу.

— Каллум, — сказала я, прикинувшись сильно удивленной при его внезапном появлении в моей мастерской, — чем обязана такому удовольствию?

Его глаза слегка сощурились. У человека это могло бы обозначать высшую степень раздражения, но выражение лица Каллума было очень спокойным, пока вы не обнаруживали скрывающуюся в этом взгляде силу, внезапно поймав на себе взгляд уставившегося на вас волка.

Когда растешь так, как росла я, умудряешься кое-чему научиться, поэтому я имела представление и об опасностях, подстерегающих в результате отстаивания своей позиции, и об опасностях, которые возникают, когда решаешь на все наплевать. Мое правое бедро здорово болело — как раз под поясом низко посаженных джинсов, а пальцы нервно бегали по краям шрама, прижившегося на этом самом месте. Метка связала меня с Каллумом и остальной стаей и служила постоянным напоминанием о том, что они были обязаны защищать меня как одну из них. Но она также загоняла меня в систему иерархических отношений, на которую я, вообще-то, не подписывалась. Это да еще шепот остальной стаи у самых врат моей памяти — никаких дел, спасибо большое! — подтолкнули меня к выбору меньшего из двух зол в моих отношениях с вышеупомянутым рассерженным оборотнем.

Я ответила на взгляд Каллума — спокойно так. Из-за исходившей от него силы это стоило больших усилий, даже для меня. После нескольких бесценных секунд встречи с его взглядом я стрельнула глазами в сторону. По протоколу я должна была бы опустить глаза вниз, но особой покорностью, как вы понимаете, я не отличалась. Я не была обром, а Каллум не был моим альфой, да и в «Кратком пособии по этикету оборотней» Эмили Поуст^[1] ничего не говорилось о том, что я должна подчиняться беспрекословно, так что непрекращающиеся попытки стаи вытрясти из меня душу успехом не увенчались.

На мое утонченно-саркастическое неповиновение Каллум ответил вращением своих узких, цвета янтаря, глаз, но все-таки любезно воздержался и не стал размазывать меня по стене или бросать на колени, что он легко мог бы сделать, не будь здесь замешана моя мерзкая человеческая природа. Вместо этого он поднял к скуле загорелую руку и так потер ей по свежей щетине на подбородке, что мне показалось, будто он в уме считает до десяти. Это движение и то чувство острого недовольства, которым оно было вызвано, напомнили мне о том, что даже если Каллум и не был моим альфой, то, без сомнения, он был моим официальным защитником, управляющим моего поместья и кем-то мне очень близким, ближе даже, чем брат, дядя или наставник, вместе взятые. Несмотря на прилагавшиеся мной максимальные усилия — когда я еще была ребенком — убедить Каллума в том, что он не является (тут я цитирую) моим боссом, строго говоря, он им был. Будучи альфой, он самым серьезным образом занимался делами стаи, и не будь у меня четырех своих собственных имен, из которых можно было выбирать, я бы легко проходила под одним: «Д.С.» — Дело Стаи, — первейшего и наивысшего порядка.

И Метка на моем бедре была не для показухи.

— Брин. — Голос Каллума, такой ровный, без малейшего намека на рычание, вернул меня к происходящему.

Мне даже как-то полегчало, оттого что в его сознании ситуация снизила статус от торжественного перечисления четырех имен до всего лишь одного. И, что еще приятнее, он решил остановиться на Брин — этот вариант мне нравился много больше, чем Бронвин.

— Брин. — На этот раз немного более резкий, и все еще очень сердитый голос Каллума заставил меня сосредоточиться.

— Прости, — сказала я. — Задумалась.

Каллум отрывисто кивнул и стал ждать, когда я обращусь к нему с вопросом о причине его появления в моей мастерской. Она была чем-то вроде моего святилища, крошечным куском территории стаи, который принадлежал только мне, мне самой и… мне. Пусть это был всего лишь отдельно стоящий гараж, переделанный под второсортную студию. Мне не очень-то нравилось ни само вторжение, ни то, --">